– Не понимаю, – заявила она почти сердито, – к чему вы меня склоняете!

– Да, – согласился я, – от понятной позы к непонятной вещи… Сейчас вот эти книги, что пишу, идут нарасхват, верно? Но жизнь меняется так круто, что за десяток лет успеет измениться и мораль, не только компы.

Кристина вежливо улыбнулась.

– Ах вот вы о чем! Ну тогда, конечно.

– Договаривайте, – сказал я сварливо. – Я не обижусь, я же вижу ход ваших простеньких мыслей. Мол, это тебя забудут, а Пушкина и Толстого будут читать и через тыщу лет!..

Она запротестовала чересчур горячо:

– Я так не говорила!

– Хорошие манеры проснулись, – согласился я. – Красивым женщинам они не обязательны, им все можно, но все же приятно, приятно. Кристина, Пушкина и Толстого уже сейчас не читают! Правда, иногда издают по обязательной программе, довольно устаревшей, и силой пихают в школьные библиотеки. Никого из нас не будут читать, а наши имена если и останутся, то как имена Ганнибалов, Навуходоносоров и прочих аменхотепов, чья новаторская для их времен стратегия и тактика нашим военным министрам никак не поможет. Как и гениальный труд Юлия Цезаря о методах войны с галлами мало что дает современным стратегам. Ах, вы не согласны?

Она раскрыла хорошенький ротик не то для возражения, не то для очередной провокации, мол, согласна на все, даже глаза заблестели хитро, но мягко зазвонил телефон. Я нажал кнопку приема.

– Алло?

На крохотном экране мобильника появилась Марина, загорелая до черноты, белозубая, улыбающаяся.

– Привет, – сказала она. – Змей, ты почему не сказал, что я у тебя свои клипсы забыла?

– А, – сказал я, – а я уж думал, чьи это лежат… Попробовал примерить к своим ушам, не идет. Засомневался, мои ли?

Она расхохоталась.

– Ты не из тех, кто станет носить клипсы!.. Хотя мужчины носят уже не только серьги в носу. Ладно, я сейчас заеду, заберу. Буду через двадцать минут. Никуда не уйдешь за это время?

Я покосился на Кристину. Ее как ветром сдуло, уже за столом, где договоры, прилежно склонилась над бумагами, листает, задумчиво двигает бровями. На таком расстоянии наш разговор вроде бы не слышно, но в движениях некоторая замедленность…

– Никуда, – ответил я.

– Тогда я выскакиваю!.. Тебе ничего привезти не надо?

– У меня все есть, – ответил я поспешно.

– Смотри, мне проезжать мимо гастронома!

Когда я выключил телефон и вернулся, Кристина придвинула на мой край стола бумаги, заметила:

– Первая страница – общие фразы, можно не читать, последняя – реквизиты. Я уже проверила, ошибок нет. Обратите внимание на третью страницу, там два момента, которые можно толковать двояко… К вам сейчас гости?

– Да, – ответил я небрежно, – Марина, это одна из моих знакомых, заедет взять клипсы. Вчера… или пару дней назад забыла в ванной. Или неделю, не помню.

Она кивнула, ее карандаш все так же острым концом пробегал над строчками, как вездесмотрящий сканер. Ни слова, что клипсы безвкусные или что-нибудь в таком духе, чтобы уязвить другую женщину. Серые глаза внимательно просматривают пункты договора.

Я вышел на балкон, воздух чуть посвежел, но только за счет ветра, а на ртутном столбике все те же тридцать пять в тени. Марина, вспомнил, молодая женщина, красивая, стройная, следит за фигурой. Без материальных проблем, как сейчас говорят. Работает на цветопробах в небольшой фирме, хорошо зарабатывает. У нее роскошная дача, все от бабушки, все от бабушки. Вообще-то мне везет на женщин без материальных затруднений. Наверное, те, у кого они есть, быстро разочаровывались во мне: не бросался решать их проблемы, а если походя и решал, то ничего не старался выторговать из покровительства, а это оскорбляет, «ах, я тебе совсем не нужна», и вскоре я замечал, что на кухне у меня хлопочет почему-то брюнетка, а в прошлый раз вроде бы стучала тарелками блондинка, даже в постели изгибается чуть иначе… Ах да, это уже другая женщина! Надо осторожно спросить, как ее зовут. Наверное, уже говорила, но не запомнил, мысленно вел рыцарский отряд через горный перевал…