городским вратам Киева, а оттуда на полном скаку как раз выезжала малая дружина князя Владимира. Богатырские кони с такой мощью били в землю копытами, что над головами всадников взлетали черные комья, которые он и тогда в первый миг принял за вспугнутых галок.

Рагдай круто свернул, в трех полетах стрелы виднелись обкатанные дождями и ветрами громадные валуны размером от овцы до большого сарая. Залешанин, ничего не спрашивая, пустил коня следом. Места удобные для ночлега, но плохо прятаться, а уж отбиваться, если придется… но все же лучше, чем в чистом поле.

— Здесь, — решил Рагдай.

Он соскочил на землю, отпустил поводья. Шит и меч положил, берег каждую каплю сил. Залешанин, подражая бывалому воину, опустил палицу под ноги, хоть тело чуть не лопалось от избытка силы.

— Будет бой?

— Не уйти, — бросил Рагдай.

— Что у них за кони?

— Просто сменные, — сказал Рагдай с досадой. — На полном скаку пересаживаются с одного на другого. Вот и скачут целый день!

Залешанин всмотрелся внимательнее:

— Значит, там не так уж много? Степняки берут по двое коней в завод. Так что там если коней тридцать, то всадников только с десяток?

— Разуй глаза, — сказал Рагдай раздраженно. — Похоже, что там тридцать коней?

— Не похоже, — согласился Залешанин.

— То-то!

Залешанин покосился на витязя. Тот дергался, втягивал голову в плечи, то бледнел, то заливался краской. Его глаза беспокойно перебегали с приближающейся тучи на свой меч и обратно. Уже стало видно тень и на земле, словно отражение той, что несется сверху.

— Что ты трусишь? — сказал Залешанин. Он чувстововал себя даже весело. — Добрая драка… Разве не жили мы все время на острие ножа?.. Так чего ж страшиться?

— Не понимаешь, — ответил Рагдай тоскливо.

— А, — догадался Залешанин, голос сразу потеплел, — ты можешь потерять не просто жизнь, а… Ничего, отобьемся. Не от таких отмахивались.

— И невеста, — молвил Рагдай тихо, — и щит… Ты когда-нибудь видел, чтобы над степняками была туча из комьев земли?

Залешанин пожал плечами:

— Если по чести, то я и степняков не видел. Разве что в самом Киеве.

— Эх… В степи побеждает не тот, у кого конь сильнее, а у кого быстрее. Их кони не подкованы, чтобы легче было скакать. А копыта без железных подков такие комья не вывернут!

Залешанин открыл рот:

— Значит, это не степняки?

— Или степняки, — ответил Рагдай медленно, глаза его впились в бешено скачущих вдали всадников, уже можно было различить отдельные фигурки, — или степняки… у которых кони настолько могучие…

Он умолк, но мороз и так прошел наконец по разгоряченному телу Залешанина. На богатырских конях могут сидеть только богатыри. Иных такие кони к себе не подпустят.

— Ну что ж, — сказал он, стараясь говорить твердо и мужественно, — мы все-таки жили… А сколько народа померло во младенчестве, в детстве?.. Я, почитай, прожил долгую жизнь… при моем-то ремесле! Сколько уже кончили на плахе, на колу, в петле?.. А тут красиво, под звон мечей и пенье стрел…

Он шумно высморкался в сторону, чтобы не поскользнуться потом, когда начнется пир мечей, вытер пальцы сзади о портки и поднял с земли палицу. Поколебался, вытащил из мешка драгоценный щит. Толку будет мало, не обучен драться по-воински, но пока сможет вертеть палицу одной рукой, пусть будет и щит, так красивше.

— Это у северян важнее сила, — торопливо напутствовал Рагдай. — У степняка — скорость! У них не топоры и не мечи, а легкие сабли.

— Но мечом можно рассечь пополам…

— Пока ты один раз взмахнешь тяжелым топором или палицей, он тебя саблей успеет трижды… Понял?

Всадники постепенно притормаживали коней. Залешанин всматривался с растущей тревогой. Степняки, но таких огромных и широких видеть не приходилось. Кони что быки, огромные и тяжелые, глаза горят, из ноздрей валит дым, копытами землю роют.

Он ждал, что сейчас кто-то крикнет, чтобы сдались в полон, все-таки хоть и с петлей на шее, но все- таки жизнь, а там и сбежать всегда жива надежда, но степняки то ли понимали, что зря воздух поколышат, то ли взятый с бою полон слаще, но неспешно окружили полукругом, со спины мешали огромные валуны, переглянулись, разом завизжали и пустили коней вперед.

Рагдай отступил на шару шагов, чтобы не попасть под палицу смерда, а Залешанин выругался, дабы разъяриться пуще, завертел над головой дубиной, взревел медведем, пугая коней.

Всадники двинулись разом с трех сторон. Залешанин, вращая палицей, сделал быстрый шажок вперед, палица в руке дрогнула, в плече отдалось, он так же спешно отступил, но палица выровнялась и продолжала рассекать воздух над головой. Всадники, визжа и улюлюкая, ринулись вперед. Конь с опустевшим седлом пробовал пятиться, его толкали, пихали, и Залешанин выбил из седел еще троих, да так