прорвалась…
Бои, однако, вспыхивали по всему лагерю. Всю ночь он носился из края в край, размахивая окровавленным мечом, сам залитый кровью, как мясник, свирепый, как бог войны, за ним неотступно следовали Тарил, Перейца и Антанжар, гордые, что снова все как прежде, и уже под утро, когда все начали различать в бледном рассвете лица друг друга, на них наткнулся возвращающийся в лагерь отряд агафирсов, и кто-то от испуга метнул нож прямо в неожиданно возникших перед ним людей.
Нож оказался брошен с такой силой, что, отлетев от металлического доспеха Агафирса, попал в горло Антанжару, и тот беззвучно рухнул на землю.
Оцепенев от горя, Агафирс шел по лагерю. В жуткой ночи в костры побросали остатки хвороста, криками созывали своих. Ночь, такая короткая летом, тянулась мучительно долго. А когда медленно наступил рассвет и на востоке небо осветилось, всем стало видно, что трупы лежат по всему лагерю. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: никакой вылазки гелонов не было, все погибли от рук своих же. Тут же рядом с убитыми перевязывали раны те, кому повезло больше. Хотя повезло ли тому, кто впотьмах убил родного брата, с которым прошел десять победоносных войн?
Почти все убитые лежат полураздетые, глаза распахнуты в ужасе, только некоторые сжимают мечи или топоры. Каждый десятый шатер сгорел, кони разбежались, но худшее ждало Агафирса, когда прискакал на взмыленном коне бледный как смерть Панаст, прокричал:
– Нашли!
Агафирс встрепенулся:
– Кого? Лазутчиков?
– Нет, но…
Агафирс повернул коня, через несколько минут они оказались перед опрокинутым шатром, где перед входом лежала целая гора тел. Как будто их всех сразил гром небесный в единое мгновение, но Агафирс сразу понял, на что указывал Панаст.
Этих всех убил один человек. Жестокий, хладнокровный и расчетливый. Хуже того, обладающий чудовищной силой, некоторые тела рассечены пополам. Похоже, он видел в темноте как днем, рубил всех безошибочно, ни одного человека не ударил дважды.
Здесь раненых не было.
– Вы можете сказать, – спросил Панаст, – кто бы это мог сделать?
Агафирс прорычал в бешенстве:
– Из всего нашего войска это по силу разве что мне!
– Значит, – сказал Панаст, – это могли сделать только Скиф или Гелон. Но Гелона, как мы знаем, уже нет…
Из-за спины Агафирса выдвинулся Тарил, сказал свирепо:
– Скиф. Конечно, Скиф. Если не сам Гелон явился на выручку своему народу. Я слышал, некоторые правители уходят в подземный мир раньше времени, чтобы в трудный час прийти на помощь своему племени.
Агафирс сказал раздраженно:
– Гелон такое не сделает! Да и Скиф… Скиф воин, а не убийца. Скиф ни за что не придет ночью. Как и я не пришел бы. Это…
Наступило молчание. Агафирс поперхнулся, он видел, что и другие в этот миг вспомнили о Колоксае. Конечно, Колоксай – благородный воин и благородный боец, он никогда бы вот так ночью не стал резать безоружных и спящих, но… не Колоксай ли провел двадцать лет в подземном мире? Не стал ли другим сам Колоксай?
Издали донесся крик. К ним скакал полным галопом Октарас, военачальник правого крыла тяжелой конницы. Соскочил, подбежал к Агафирсу, обнял, сказал захлебывающимся голосом:
– Слава небесам!.. Слава!.. Да пребудет над нами благословение!.. Как все хорошо!
Агафирс свирепо перехватил его руки, оттолкнул с такой силой, что ликующий Октарас едва не упал.
– Уберите этого сумасшедшего. Кто-то слишком сильно ударил его по голове.
– Слава небесам, – повторил Октарас. Его осторожно взяли за плечи и оттащили от Агафирса, но Октарас прокричал счастливо: – Тебя любят боги!.. Они любят тебя и дают удачу…
Тарил сказал настойчиво:
– Октарас, опомнись. Что ты говоришь?
– Небеса надоумили нашего вождя, – сказал Октарас ликующе, – задержаться у костра со старыми воинами. Он был с вами? Боги избрали вас проводниками своей воли! Как хорошо, что вы сумели задержать его у своего костра!
Агафирс насторожился. Все ощутили неладное. Тарил гордо выпрямился, но спросил быстро:
– А что… что случилось?
Октарас вздохнул, лицо его потемнело.
– Тяжкую плату боги взяли за то, что сохранили тебе жизнь, Агафирс. Тем более мы должны довести поход до конца.
– Кто, – голос Агафирса дрогнул, – кто… погиб?
Октарас опустил голову.
– Прости за худые вести. Но… убиты все, кто спал в твоем шатре. Военачальники, что готовили поход в южные страны.
Агафирс взревел, как смертельно раненный зверь. Его пальцы ухватили за волосы, рванули. Целые пряди черных волос остались в руках. Слезы брызнули, он закричал в смертельной муке. Полководцы подбежали, Октарас выхватил его меч и отшвырнул воинам, Панаст пытался обнять, но Агафирс упал на землю, плакал навзрыд, бил кулаками по земле.
Солнце еще не выглянуло из-за края, но золотые лучи уже подожгли огненными стрелами облака высоко в небе. Город оставался в глубокой тени, однако с городской стены Окоему хорошо был виден лагерь агафирсов. Там все кишит, как в растревоженном муравейнике. Что стряслось, рассмотреть не удавалось, но ему чудилось, что там словно бы ночью была лютая сеча, некоторые воины-стражи с особо чуткими ушами уверяли, что ночью из лагеря слышались крики, стоны и даже звон оружия.
Окоем вздрогнул, показалось, что с неба упала большая темная тень. Через несколько мгновений из-за башенки вышел этот странный человек с фигурой воина и печальными зелеными глазами много повидавшего мудреца. Красные волосы стояли дыбом, лицо измученное, он тяжело дышал, а когда шагнул к Окоему, даже ухватился за каменный зубец стены.
– Откуда ты взялся? – удивился Окоем. – Тут же можно подняться только с этой стороны!
– А я, – ответил Олег хрипло, – уже давно здесь…
– И все еще не можешь отдышаться? – поразился Окоем. – Да ты совсем хворый. Почему это умным людям боги не дают здоровья, а на дурнях хоть воду вози?..
– Сам удивляюсь, – признался Олег. Он виновато улыбнулся. – В боку колет… будто я сто раз вокруг города пробежал. Так и помереть можно.
Окоем покачал головой.
– Ладно, ты мне зубы не заговаривай. Где ты был?
– Я?
– Ты, вестимо.
– Так ночь же была!
– Ночью тебя как раз искали. Когда война идет, у нас нет ночи, понял?
– Понял, – ответил Олег покорно. – А что стряслось?
– Мы составили письмо к южным властителям земель о помощи. Рассказали, что если Гелония падет, то Агафирс не остановится, а пойдет воевать их. Словом, если они хотят спастись, должны помочь устоять нам… Но Скиф настаивал, чтобы дали прочесть тебе.
Олег пожал плечами.
– Зачем?
– Вот и я сказал, – ответил Окоем еще раздраженнее. – Но Скиф уперся, без тебя он, похоже, ни шагу.
