Он искренно в святыню верил.

Да! совесть надо очищать!

Что делать! страшно умирать!

Пучков об аде начитался...

И как же он чертей боялся!

На полчаса вздремнуть не мог,

Три раза 'Да воскреснет бог'

Не повторив. Теперь, угрюмый,

В очвках, псалтырь читал, он вслух,

Но враг добра, лукавый дух,

Мутил его святые думы

И вдруг - с духовной высоты

На рынок, полный суеты,

Их низводил.

Лукич явился.

Перед Пучковым извинился:

Я, мол, читать вам помешал

И пол вот грязью замарал...

Хозяин поглядел пытливо

На гостя, поднялся лениво,

Бумажкой книгу заложил,

Зевнул, молитву сотворил

И отвечал: 'Да, дождь сегодня,

Все хорошо: все власть господня...

Ты здешний?'

- 'Здешний мещанин.

Не угадали?.. Карп Лукин'.

И речь повел он стороною:

Я, мол, известен вам давно,

И позабыть меня грешно:

Служил, как надобно... Нуждою

Теперь убит. Имею дочь...

И рассказал Лукич, в чем дело.

'Гм... жаль, что не могу помочь!

Мое богатство улетело,

Как дым в трубу. Все разошлось

По добрым людям. Да авосъ

Промаюсь... Стар... гляжу в могилу...

И время! господи помилуй!'.

- 'Нельзя ли, сударь, пожалеть?

Вы сомневаетесь, известно...

Вот образ - заплачу вам честно!

Без покаянья умереть,

Коли солгу!'

- 'Зачем божиться?'

- 'Да тошно! Кажется, готов

Сквозь землю лучше провалиться,

Чем эдак вот из пустяков

Просить и мучиться напрасно!'

- 'Ох, милый, верить-,го опасно!'

И тонко намекнул купец:

Обман, мол, всюду; всяк - хитрец)

Наскажет много, правды мало...

Да! время тяжкое настало!

Не мудрено взаем-то дать,

Но каково-то получать!

Напрасно телом и душою

Лукич божился, умолял,

В заклад домишко предлагал...

Кремень-купец махнул рукою:

'Эх, ну тебя! заклад не тот!

Твой дом не каменный! нейдет!'

- 'Несытая твоя утроба!

Ну, стало, голову мне снять

И под заклад тебе отдать?

Ведь ты вот-вот под крышку гроба!..

Кому казну-то ты копишь?'

- 'Опомнись, с кем ты говоришь?'

- 'С тобою, старый пес! с тобою!

Ты вместе воровал со мною!

Клади мне денежки на стол!

Делись! я вот зачем пришел!'

- 'И ты мне мог? и ты мне смеешь!..'

- 'Кто? я-то?.. Ты не подходи!

И в грех, к примеру, не вводи,

Убью! вот тут и околеешь!'

Пучков оцепенел. Немой,

Стоял он с поднятой рукой;

Огнем глаза его сверкали,

И губы синие дрожали.

Лукич захохотал. 'Ну что ж,

Ударь, попробуй! Что ж не бьешь?'

- 'Вон, изверг!'

- 'Не бранись со мною1

Я выйду честью! Не шуми!

Не то я... прах тебя возьми!..

Не стоишь, правда... Бог с тобою'.

Пучков стонал. Он гадок был:

Бессильный гнев его душил.

'Прощай! садись опять за книги,

Копи казну, надень вериги,

Все, значит, о душе печаль...

А жаль тебя! ей-богу, жаль!'

'Нет, не дождаться мне помоги!

Грустил дорогою бедняк.

Не верят мне. Я - голь! кулак!

Вот и ходи, считай пороги,

И гнись, и гибни ни за что.

На то, мол, голь! кулак на то!