- 'Нет!

Нет, не могу!'

- 'Один ответ...

Так будь ты проклята отныне!'

- 'Как! Сашу, Сашу проклинать?..

И вздрогнула старушка мать,

Как лист на трепетной осине.

Она моя! я буду ночь

Так - на коленях... Саша! дочь!

Дитя мое!., скажи - согласна...

Не отнимай pyKHt не дам...

Я поцелую... я несчастна!..

И ты! и ты!., о, горе нам!..'

'Согласна', - Саша отвечала

И на пол замертво упала.

'Ох, ты мучитель наш!..'

- 'Ну-ну!

Лукич прикрикнул на жену.

Воды скорее!., не хотела

Учить красавицу путем,

Вот довела ее до дела

До грубости перед отцом!'

12

Едва блеснувший луч рассвета

Застал Арину в хлопотах,

Она была уже одета

И грела воду в чугунах.

Старушка ставней не открыла

И в горенке, как тень, бродила,

Тревожить шумом не хотя

Всю ночь не спавшее дитя.

Вот утро, Саша не гуляет:

К смотрушкам в доме прибирает;

Все принимает новый вид,

Сияет, лоснится, блестит...

Окно на солнышке сверкает,

Икона радостно глядит.

А за окном, на ветках ивы,

И крик, и спор нетерпеливый

У любопытных воробьев:

Смотрите, мол!., мытье полов,

Возня, тревога... дело худо!

И кот вон тут! скорей отсюда!

И птицы дружно поднялись

И вдаль в испуге понеслись.

Невесела одна невеста,

Не спор и труд в ее руках:

Пойдет с ведром, и вдруг - ни с места.

Стоит, глядит - туман в глазах...

Лукич был тоже озабочен:

Встал рано, чуть не на заре,

Заметил, что забор непрочен,

Две щепки поднял на дворе

И отдал в кухню на топливо.

Хозяйством грех пренебрегать.

Он знал, что надо терпеливо

И неусыпно собирать

Добро домашнее. Бывало,

Когда домой идет не пьян,

Что под ноги ему попало

Подкова, гвоздик - все в карман.

Прошелся по саду от скуки,

Червей на яблоне сыскал

И, сняв их, про себя сказал:

'Ах вы, анафемские штуки!

Не давитесь чужим добром!'

И8 наконец, покинул дом.

На перекрестке помолился

На церковь; нищей поклонился;

Откуда, чья она - спросил

И грош ей в чашку положил,

Не по любви и состраданью

К подобному себе созданью:

Он просто верил, что господь

За подаяние святое

Ему сторицею пошлет...

Желанье, кажется, благое

И основательный расчет.

Купил на площади торговой

Осенней шерсти два мешка

У горемыки мужика,

О всходах проса, гречи новой

Потолковал с ним наперед

И крепко побранил господ:

'Народ, мол, да! работай втрое,.

Из жил тянись - им всё не в честь!'

Мужик был тронут за живое,

Заговорил, забыл про шерсть:

'Вот то, дескать!., и то, и в праздник'.

- 'Так! труд чужой кладут

в бумажник!'

Лукич, нахмурясь, отвечал

И, веся шерсть, на рубль украл.

Дом Лукича горит огнями,

Кругом ночь черная лежит,

От красных окон полосами

Свет в сонной улице висит.

Гостями горенка набита,

Жених высок, румян, курчав,

Веселый взгляд его лукав;

Невеста бедная убита,