добавила:

- Со мной ведь, знаешь, сейчас опасно связываться. Только одна просьба - если зайдет парень, Алик, пришли его ко мне.

Впрочем, Серафина уже не верила, что Алик придет. Ее охватило такое отчаяние, что, уже не обращая внимания на Мики, она повернулась и стала спускаться вниз по лестнице. Она осталась совершенно одна - без документов, без денег, и в одной больничной робе.

- Я зайду к тебе завтра, слышишь? - крикнул сверху Мики.

...Серафина не обернулась...

Часть 3.

НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ.

* * *

Серафина не сразу смогла открыть дверь своей квартиры. Замок кто-то искорежил, ключ не поворачивался, и она возилась минут десять, пока, наконец, сумела войти в собственный дом. Сначала она бросилась в ванную и, с наслаждением смыв с себя больничные воспоминания, швырнула робу в мусорное ведро, и переоделась в чистую одежду. Только теперь она обратила внимание на то, что в квартире кто-то побывал. В спальне все было перевернуто вверх дном, вещи скомканы и выброшены из шкафов на пол. Серафина сразу поняла, что здесь искали и поэтому ничуть не удивилась, обнаружив пропажу из нижнего ящика серванта пленки и фотографий. Вместе с пленкой исчезла половина более или менее ценных вещей, вынесли даже цветной телевизор и все книги из шкафа.

- Мерзавцы! - пробормотала Серафина, печально созерцая следы разграбления в квартире.

Она присела на диван и задумалась. Тогда, в больнице, ей казалось, что стоит только вырваться на волю, и все наладится само собой. Но вот вырвались - и что же? Куда идти без денег и документов? А где Алик? Что с ним?

Первой мыслью Серафины было отыскать Алика, чем она и решила заняться сегодня же. Но сейчас она просто не могла ничего делать - после бессонной ночи чувствовала себя совсем разбитой. Сварив себе кое- какой немудреный обед из прошлогодней гречки, она легла на диван и укрылась пледом с головой.

...Проснулась Серафина, когда солнце уже перевалило за полдень. Алик не пришел, и ею начала овладевать тревога. Приведя себя в порядок, чтобы выйти на улицу, включила радио. Ей хотелось узнать о последних событиях. Почти год она и краешком уха не слышала о том, что делается в мире.

Одеваясь, обнаружила в кармане юбки пачку банкнот - свою последнюю получку. Это было для нее приятным сюрпризом. Грабители не польстились на старую вещь, а у нее оказалось более четырехсот рублей. Правда, суда по последним сообщениям, это было сущими грошами при настоящей жизни.

Одевшись, Серафина вышла на улицу. Она даже остановилась на пороге, ослепленная ярким солнцем и долго моргала и щурилась, как узник, выпущенный из подземелья. Потом медленно пошла по проспекту, прикидывая, где можно днем найти Алика. Он не раз говорил ей о том, что будет делать, выбравшись на свободу, и она знала кое-какие адреса его друзей.

Мимоходом Серафина заглядывала в магазины, но, увидев километровые очереди, в ужасе отскакивала прочь. Несмотря на то, что стоял яркий солнечный день, и все вокруг казалось спокойным - так же спешили туда-сюда люди, шла обычная дневная жизнь- Серафина остро, всей кожей, чувствовала непонятную напряженность, словно бы сдавившую в тисках город. Серафина с интересом приглядывалась к людям, отмечая существенные изменения с прошлого года в их облике и поведении.

Большинство публики шло серой массой - серые одежки, серые унылые лица, какая-то сгорбленность и приниженность, что-ли. Но частенько среди одноцветной унылой публики яркими экзотическими бабочками мелькали модно одетые юноши и девушки в голубых фирменных джинсах и разноцветных майках.

Серафина шла, опустив голову, и серое платье ничем не выделяло ее из толпы. Она заглядывала в комиссионки, дивясь обилию дорогостоящих импортных вещей и полному отсутствию государственного товара. Она напрасно проходила до самого вечера, зашла к четверым друзьям Алика, но его самого нигде не нашла. Правда, обнадеживало то, что он заходил к одному из друзей не далее чем утром этого дня.

На обратном пути Серафине пришлось все же зайти в продуктовой магазин на сухой гречке далеко не уедешь. И вдруг, сунувшись в один из универсамов, она снова увидела незабываемые жестянки со знакомой надписью 'Мясные консервы - свинина'. Серафина так и бросилась к прилавку; намереваясь посмотреть поближе, но кто-то ткнул ей кулаком в бок и выбросил прочь.

- Не лезь без очереди! Ишь, нахалка какая! - басом рявкнула мордастая тетка.

Тотчас же в очереди зашумели, понося нынешнюю бессовестную молодежь, но разглагольствования зевак прервал отчаянный женский вопль:

- Кошелек украли!

Очередь сломалась. Поднялась давка.

- Вот он! Держите его! Ловите! - орала пострадавшая, крепко вцепившись в рукав мальчишки лет двенадцати в низко надвинутом на лоб фирменном американском кепи.

Очередь качнулась в ее сторону, но тут пострадавшая закричала еще громче и вдруг смолкла, выпустив воришку. Выпучив глаза, она все шарила и шарила по своему животу, платье на котором оказалось располосованным снизу доверху и залито кровью. Кровь ручьем хлынула на пол, растекаясь страшной лужей на желтом кафеле.

- Убили! Зарезали!

- У нее живот распорот!

Народ бросился кто куда. Серафину чуть не затоптали. Кто-то кричал:

- Милицию сюда! Милицию!

Раненая лежала на полу, а 'Скорая' все не ехала. Серафина с трудом выбралась из толпы.

'...Наевшись за обедом консервов из собственной мамы...' - таковы были ее мысли по поводу происшедшего.

Дома ее ждала радость. Поднимаясь по лестнице с одной буханкой хлеба в сумке, она увидела на лестничной клетке Алика, который сидел на подоконнике и дремал, склонив голову на руки. Глядя на его бледный вид, Серафина встревоженно спросила:

- Ты не заболел? Вид у тебя какой-то странный.

- Да нет, так что-то, - неохотно ответил Алик.

- Где ты обосновался? - поинтересовалась Серафина.

- Э, у нас это не проблема, - отмахнулся Алик.

- Ну а все же? - настаивала она.

- В нашем одном подвальчике. Там недурно, и травку можно достать.

- Послушай, ты опять за свое? - огорчилась Серафина.

- Не занимался я никогда этой дрянью, - хмуро сказал Алик. - Только ведь нас в больнице одними наркотиками пичкали. У тебя еще не началось?

- Что началось?

- Наивная девочка! Ты себя хорошо чувствуешь?

- Погано. Все болит, все ломит, - Серафина вздохнула. После такой ночки не мудрено!

- Отходняк это, Симочка, от наркотиков. Хорошо, если легко отделаешься.

- В-о-от оно что! - протянула Серафина.

Сегодняшний день был для нее днем встреч. Не успел уйти Алик, явился Мики. Изумлению Серафины не было границ. Она не ждала Мики, решив, что все их отношения закончились.

- Вернулась? Ты все-таки вернулась! - не отрывая от нее смятенного взгляда, шептал Мики.

- А тебя это огорчает? - осторожно спросила Серафина.

- Как... как ты можешь?! - горько воскликнул Мики. - Я виноват... не могу себе простить!

- Чего? - шепотом спросила Серафина.

- Я! Я не дождался! Убить меня мало! О-о-о! - Мики горестно застонал, уткнувшись лицом в спинку дивана.

- Эх, Мики! Плохая я попутчица сейчас! - вздохнула Серафина. - Без работы, без документов...

Мики пристально взглянул на нее, и она невольно сделала движение, норовя прикрыть ладонью разорванный на колене чулок. Ей было почему-то неловко с Никитой, и она старалась не смотреть на него. Особенно смущала Серафину его новенькая, с иголочки, экипировка. Несмотря на теплую погоду, на нем была кожаная куртка, вся в заклепках и молниях, стоимостью не менее десяти тысяч, фирменные голубые джинсы и американские кроссовки. Мики был неузнаваем, и даже необычайно похорошел с новой модной прической, и благоухал французским одеколоном.

Серафина повернулась так, чтобы не было видно дырки на рукаве.