хочется мне по-тихому действовать. Мало ли… В каждой большой груди прячется своя змея, так еще Козьма Прутков сказал. Одно дело квартира Небережной – это совершенно очевидное следственное действие, его и прятать смешно. Другое дело дача Каменева. Не стоит проявляться раньше времени. У Сосны везде глаза и уши.

– Ты, Славка, помешался просто…

– Ладно, ладно. Береженого Бог бережет. Поэтому давай-ка так: поедут с тобой завтра ребята из «Глории». Тот же Сева Голованов, еще пару ребят взять можно.

– Это перебор. Думаю, двоих достаточно. Я все-таки тоже не мешок с дерьмом, стрелять не разучился.

– Ну, уже надулся. Я вот на тебя не обижаюсь. Ладно, бери двоих. И машина пусть будет из «Глории». У них там тачки есть самые разнообразные – от крутых до очень крутых. Легенду придумал?

– А что особо придумывать? Правда – лучшая ложь. Надежда в сопровождении крутого бойфренда приехала проведать маму своего друга. Выяснить, как у них дела. Телефон-то не отвечает. Она забеспокоилась. Они дружат давно, это вполне логично.

– Да, чистая правда! Особенно про крутого бой-френда. Исполнитель роли героя-любовника не обсуждается, так я понимаю?

– Это детали, Слава. Конечно, удобнее, чтобы это был я. Хотя бы для того, чтобы девушка от страха не перепутала имени ухажера. Мы вообще собираемся ее использвать почти вслепую и в довольно опасном мероприятии. Мне еще разъяснительную работу по дороге проводить придется.

– Не переусердствуй, – хмыкнул Грязнов.

– Хватит, Славка, надоел! И последнее – следственный эксперимент в пищеблоке Шереметьева. Это тоже тебе.

– Понятно. В ресторан и на дачу с красивой женщиной – это тебе, а в пищеблок…

– Там тоже весьма симпатичные барышни, судя по тем двум, что я видел. Так что действуй, Слава, вдруг счастье свое найдешь.

– Ладно издеваться-то! И вообще, давай по домам!

…Александр на цыпочках прокрался в спальню, нырнул под одеяло.

Ирина повернулась к нему, сонно проговорила:

– Пришел? Все как всегда. Ты словно и не уезжал…

– Ага. – Саша обнял жену.

– Чем это от тебя пахнет?

– Чем? – Он поцеловал ее сомкнутые веки.

– Жареным мясом, коньяком, сигаретами и женскими духами, – перечислила жена, не открывая глаз. – Где это ты провел вечер?

– В ресторане. – Саша поцеловал мочку уха.

– С женщиной?

– Ага. – Он поцеловал аккуратный, прямой нос.

– Ты ее соблазнял?

– В определенном смысле – да… – Его губы коснулись уголка ее рта.

– И как? Добился своего?

– В общем, да, – признался Александр, сжимая жену в объятиях.

В четверг, тридцатого августа, Кирилл Сергеевич Безухов появился в кабинете начальника отдела кадров аэропорта Шереметьево ровно в девять утра, чем весьма удивил Аду Григорьевну, поскольку накануне молодой человек просидел в ее кабинете до восьми вечера, вынудив задержаться и саму Кашкину, которая задерживаться на работе не привыкла и привыкать не собиралась. Она было надеялась, что служебное рвение Безухова поутихнет. Все-таки копаться в картотеке дело весьма занудное, не для молодого мужчины, почти юноши. Однако юноша всем своим серьезным, сосредоточенным видом демонстрировал, что она горько ошиблась.

«Мой бы балбес с таким же усердием математикой занимался», – с раздражением подумала Кашкина, увидев на пороге лопоухого сотрудника Генпрокуратуры. Ее помощница Верочка, напротив, весьма приветливо улыбнулась Кириллу Сергеевичу и даже слегка покраснела, что, в общем, понятно, учитывая еще более юный возраст девушки.

Безухов поздоровался, извлек из дипломата ноутбук, вежливо спросил:

– Я подключусь через ваш сетевой фильтр, не возражаете?

Не дожидаясь ответа, включил свой комп, придвинул к себе длинный ящик.

– Вы с летным составом еще долго работать будете? – сухо спросила Кашкина. – А то мне отпуска оформлять нужно. Я в карточках должна отметки сделать.

– Два часа, – коротко и четко ответил Безухов.

Не прибавить, не убавить. И прицепиться не к чему. Однако настроение Ады Григорьевны неожиданно улучшилось. Причиной тому оказался посетитель, возникший в дверях кабинета.

– О, кого я вижу! – радостно воскликнула Ада Григорьевна. – Заходи, дорогой!