знал. И даже очень хорошо знал.

Генерал посмотрел на часы. Девять ноль-ноль. Уже должен прибыть полковник Романов и сопроводить комиссию в огневой городок на стрельбы. Мол, вчера было все снегом занесено, сегодня должны бы расчистить.

Ну-ну... Одевшись, Геннадий Матвеевич вышел в коридор гостиницы. Подчиненные уже стояли там. Он хмуро, ни на кого не глядя, поздоровался.

- Запаздывает, однако, полковник Романов, - сказал кто-то.

- Возраст! - откликнулся другой. - К тому же жена молодая. Любит утром понежиться. А сам у стенки спит... Пока перелезет, вот минут десять добавь.

Все натужно рассмеялись бессмертному солдатскому анекдоту. Надо же как-то убивать время...

Тем временем Сережа Горюнов убивал время по-другому. Он подъехал к КПП на командирском 'газике' и потребовал, чтобы открыли ворота. Дневальный замешкался. Сережа выскочил из машины, свежий, подтянутый, хорошо выбритый, в неизменном полушубке, и вдруг встретился взглядом с небритым сухим брюнетом, стоящим без шапки по другую сторону ворот. Сережа почувствовал, как у него похолодело внутри, под ложечкой, - по усам он узнал своего 'ангела-хранителя'.

- Здорово, земляк! - приветствовал брюнет хриплым голосом. - Не узнаешь, дорогой?

- Что значит - не узнаешь! - растерянно воскликнул Сережа, оглянувшись на неопрятного дневального, прислушивающегося к их разговору. - Свистунов! Почему посторонние возле части?

- Да я им уже сказал... - лениво произнес дежурный по КПП. - А они отойдут, потом снова приходят.

Только сейчас Горюнов заметил еще одного, с непокрытой головой, прикуривающего у какого-то солдатика возле дверей КПП.

- Служишь теперь, да? - усмехнулся 'ангел-хранитель'. - Молодец! На самолет не сел, думал, не найдем тебя?

- Сейчас же убрать от ворот посторонних! - повысил голос Горюнов. - Вы слышали, что я сказал?

Дежурный прапорщик сумрачно посмотрел на всесильного писаря строевой части, с которым прежде служил в одной роте и которому вроде бы не должен подчиняться. Но лучше не связываться... Хотя интересно знать, что еще скажет этот чеченец, или кто он там... Никогда еще в полку не видели своего благодетеля столь растерянным.

Он неохотно вышел за ворота.

- Ну все, все... Вы же сказали, что знакомую ждете. Идите отсюда, нечего вам тут делать.

- Ай, некрасиво, а? - покачал головой 'ангел-хранитель' и поцокал языком. - Такой красивый, такой важный, да? А друзей не хочешь узнавать. Все забыл? Тогда я тебе напомню.

И погрозил Сереже пальцем.

Теснимый дежурным, он отошел на несколько метров от ворот, что-то сказал своему напарнику по- своему, и оба, решив, что расстояние до ворот стало достаточно безопасным, присели на корточки, чего-то поджидая.

- Меня Руслан зовут! - крикнул 'ангел-хранитель' издали. - Я говорил, под землей тебя сыщем? Или думал, искать не буду, раз самолет разбился?

- Поехали, - нервно сказал Горюнов водителю, заслушавшемуся столь диковинными речами. Никто еще так не разговаривал с Горюновым. Наоборот, все говорили с ним только ласково и просительно. Особенно начальник.

Что уж тут говорить о рядовом и сержантском составе...

- Ну что рот разинул, спрашиваю! - рявкнул Сережа. - Едем! Нас ждут!

И 'газик' промчался мимо кавказцев, по-прежнему сидевших на корточках, обдав их снежной пылью.

'Почему они не в кепках? - думал Сережа. - Странно, тогда было тепло, а они носили кепки. А сейчас на морозе - без головного убора'.

Это была неотвязная, тупая мысль, которая сначала заслонила все остальное.

Значит, попался? А что они могут? Что? В военную прокуратуру пойдут? Да никогда! Но теперь за пределы части хоть не высовывайся. Они теперь не отстанут. Но как нашли? И откуда знают, что он не разбился вместе с самолетом? Впрочем, они могли знать, что милиция его искала. И должна была найти там, в накопителе. Раз там не нашли, значит, его не было и в самолете. Улучил момент, посмотрел, что они ему дали, и решил с этим сбежать. А когда узнал о гибели воздушного лайнера, успокоился - теперь в полной безопасности.

Так оно и было.

Единственное, на что он никак не мог решиться, - вывезти бриллианты. Уже несколько раз Сережа летал в Москву, но не брал их с собой. Хотел проверить - не ищут ли его. Кажется, не искали. Но всегда - или это казалось - работники милиции внимательно посматривали на него, будто припоминая: не видели ли кого-то похожего в оперативках. А в последний раз - обыскали. Он даже покрылся холодным потом.

Ведь в тот, последний раз он уже решился было взять их с собой. Но в последний момент передумал.

Он уговаривал себя, что это блажь, слабость - милиция ищет наркотики. Несколько раз мимо него проводили собаку, которая шла, рассеянно помахивая хвостом. Однажды на его глазах собака вдруг вырвала дамскую сумочку у какой-то модно одетой девушки. Никто бы не подумал ничего такого, глядя на нее. Всего- то оказалось - на один укол или понюх. А вот увели куда-то и в самолете ее уже не видели.

И его отыскали. Эти похуже милиции. Будут вынюхивать и выслеживать. И не отстанут, пока свое не получат.

Но сейчас не об этом должна болеть голова. В 'дипломате' у Сережи готовые материалы инспекторской проверки во всем объеме.

Хотя к ней, проверке, еще даже не приступали. Тут важно быть наглым. Можно даже перейти со всей непринужденностью на 'ты', поскольку только вчера пил со всеми на брудершафт. Так было с несостоявшимся тестем, проректором консерватории. Вне себя от бешенства был проректор во время того разговора на экзамене по сольфеджио.

Эти, на трезвую голову, тоже не позволят никакого панибратства. Плевать. Он, Сережа, знает про них все. И даже больше, чем они про себя.

Клерки из Генштаба доложили вовремя. Кое-кому из них перепадали снадобья из голов марала. Ведь столько вокруг соблазнов!

Даже здесь, в цитадели сурового, овеянного славой, сугубо мужского ремесла появилось множество всякого рода секретарш с их длинными ногами в широко разрекламированных колготках, с их знанием английского и компьютера, с их умением в отличие от тяжеловесных генеральш обольстить и развлечь.

И вот уже эти клерки носятся в поисках шампанского, презервативов, шоколадных наборов. И живительных снадобий из упомянутых выше оленьих рогов.

Все знает Сережа про тех, к кому он сейчас спешит в гостиницу с отчетом о работе, к которой они даже не приступали.

И вот он уже в этой пропахшей карболкой и жидкостью против тараканов гостинице, благоухающей подобным образом всякий раз, когда приезжает высокое начальство. И взбегает наверх, в лучшие номера, в коих прежде останавливались лишь подружки секретарей обкомов да заезжие гастролеры из областной филармонии.

Сейчас, сейчас они увидят его в погонах прапорщика. Вот будет сюрприз! Вот будет шок! И этим надо воспользоваться, пока противник, в данном случае комиссия Генштаба, в полном замешательстве.

Подобной сценой заканчивается 'Ревизор' Гоголя. А у нас все с этого только начинается. Но ничего. То ли еще будет.

Они смотрят на Сережу, отвалив нижние челюсти чуть не до самого пола. Значит, с этим прапором мы вчера пили-ели? Позволяли ему хлестать себя по интимным местам дубовым веничком? А сейчас он стоит перед нами во всем блеске своих двух зеленых звездочек - и хоть бы каблуками прищелкнул! Одно только нахальство во взгляде - и никакой субординации!

- Товарищ генерал-полковник! Прапорщик Горюнов прибыл для ознакомления с результатами проверки!