– Кучер, авеню Анри-Мартен, дом 134, и галопом!

Он ехал стоя, понукал лошадь, обещал вознице щедрые чаевые. Скорее! Еще скорее!

Как он волновался на углу улицы Помп! Неужели наконец забрезжил хоть лучик истины?

На особняке было выгравировано: «Архитектор Дестанж, 1874 год».

На соседних домах – та же надпись: «Архитектор Дестанж, 1874 год».

Он откинулся на сиденье фиакра и, весь дрожа от радости и волнения, просидел так несколько минут. Наконец в густых сумерках мелькнула полоска света! В темном густом лесу, прорезанном сетью тропинок, удалось различить первый след врага!

Зайдя на почту, он попросил соединить его с замком Крозон. Трубку сняла сама графиня.

– Алло! Это вы, мадам?

– Господин Шолмс, не так ли? Все идет хорошо?

– Очень хорошо, мадам, я очень спешу, хочу только узнать… алло… одно слово…

– Слушаю вас.

– В какое время был построен замок Крозон?

– Тридцать лет назад он сгорел, а потом перестраивался.

– Кто именно выполнял работы? И в каком году?

– У нас над крыльцом написано: «Архитектор Люсьен Дестанж, 1877 год».

– Спасибо, мадам, будьте здоровы.

И вышел на улицу, шепча:

– Дестанж… Люсьен Дестанж… какое-то знакомое имя.

Заметив поблизости читальню, он попросил справочник и выписал оттуда следующие сведения: «Люсьен Дестанж, родился в 1840 году, лауреат Гран-При в Риме, кавалер ордена Почетного легиона, автор нашумевших архитектурных проектов… и т.д.».

Оттуда Шолмс пошел прямо в аптеку, а потом в клинику, куда перевезли Вильсона. Распластанный на своем ложе пыток, под капельницей, весь дрожа от озноба, лежал в бреду старый товарищ.

– Победа! Победа! – завопил Шолмс. – Мне удалось ухватиться за конец нити!

– Какой нити?

– Той, что приведет нас к успеху! Теперь вступаю на твердую почву, где есть и отпечатки, и улики…

– И следы сигаретного пепла? – ожил Вильсон.

– И многое другое! Вы только подумайте, Вильсон, я выявил тайную связь между приключениями Белокурой дамы! Почему Люпен для своих действий избрал именно эти три дома?

– Да, почему?

– Потому, что все они, Вильсон, были построены по проектам одного и того же архитектора. Легко догадаться, скажете вы? Несомненно. Однако никто об этом не подумал.

– Никто, кроме вас.

– Кроме меня, и теперь я знаю, что архитектор составил проекты, благодаря которым стало возможным осуществление всех трех акций. Люди думают, это какое-то волшебство, а на самом деле все просто и понятно.

– Какое счастье!

– Да, пора было, пора, старина, а то я уже начал терять терпение… Ведь сегодня четвертый день.

– Из десяти.

– Но отныне…

Ему не сиделось на месте, он казался против обыкновения веселым и словоохотливым.

– Только подумайте, тогда, на улице, эти мерзавцы ведь могли и мне руку сломать, как вам. Ну что вы на это скажете, Вильсон?

Вильсон лишь вздрогнул, представив себе подобный кошмар.

А Шолмс продолжал:

– Это нам будет уроком! Видите ли, Вильсон, самая большая наша ошибка в том, что мы начали открыто сражаться с Люпеном и любезно подставлялись под его удары. Но зло не так уж велико, поскольку объектом атаки оказались вы.

– И теперь лежу со сломанной рукой, – заныл Вильсон.

– А ведь мы оба могли бы тут оказаться. Хватит бахвальства. Пока я действую средь бела дня, под их наблюдением, мне не повезет. Но работая в тени, обретя свободу действий, я получу огромное преимущество, несмотря на превосходящие силы противника.

– Может быть, Ганимар поможет?

– Никогда! Лишь в тот день, когда я смогу сказать: «Вот Арсен Люпен, вот его нора и вот как надо его ловить», лишь тогда я пошлю за Ганимаром либо к нему домой, на улицу Перголез, либо, как он сказал, в