И серебряное солнце, В небесах вверху повесить, Выше, чем шесть пестрых крышек'. Молвил старый Вяйнямёйнен, Сам сказал слова такие: 'О кователь Ильмаринен! Ты предпринял труд напрасный! Злато месяцем не станет, Серебро не будет солнцем'. Сделал месяц Ильмаринен, Также выковал и солнце, Кверху снес их осторожно, Высоко он их поставил: На сосну отнес он месяц, На вершину ели — солнце. Пот со лба его катился, С головы струилась влага: Так трудна была работа, Так подняться было трудно. Вот наверх отнес он месяц И отнес на место солнце, На сосну повыше месяц, На верхушку ели солнце: Но сиять не хочет месяц, И светить не хочет солнце. Молвил старый Вяйнямёйнен, Сам сказал слова такие: 'Ворожбу начать придется И по знакам вызнать надо, Где теперь укрылось солнце И куда исчез наш месяц'. Сам он, старый Вяйнямёйнен, Вековечный прорицатель, Из ольхи лучинки режет, Ставит их сперва в порядке, А потом вертеть их начал, Поворачивать перстами, Говорит слова такие И такие молвит речи: 'У творца прошу я знака, Жду настойчиво ответа. Божий знак, открой мне правду, Знак всевышнего, скажи мне: Где теперь укрылось солнце И куда пропал наш месяц, Отчего все это время В небесах мы их не видим? Знаменье, открой мне правду, Не скажи по мысли мужа, А скажи правдивым словом, Знанье верное даруй мне! Если знак меня обманет, Брошу я его на землю; Знак в огонь тогда закину, Пусть в огне тот знак сгорает'. Правду знаменье открыло, Знак мужей тогда ответил: Что сокрылось с неба солнце И с небес сокрылся месяц В глыбе Похъёлы скалистой, В недрах медного утеса. Старый, верный Вяйнямёйнен Говорит слова такие: 'Если в Похъёлу пойду я, Похъёлы сынов тропою, Засияет снова месяц, Заблестит как прежде солнце'. Он отправился поспешно В землю Похъёлы туманной. День идет он и другой день; Наконец, уже на третий, Земли Похъёлы открылись, Видны каменные горы. Вот кричит он очень громко В Похъёле у переправы: 'Лодку мне сюда доставьте, Чтобы реку переплыл я!' Крик его услышан не был, Лодки старцу не послали, Он собрал деревьев кучу И сухих еловых веток; Он зажег их на прибрежье, Так что дым большой поднялся, Пламя к небу восходило, Дым собой наполнил воздух. Лоухи, Похъёлы хозяйка, Подошла сама к окошку. На пролив, на устье смотрит, Говорит слова такие: 'Что за пламя там пылает, В устье этого пролива? Для войны, пожалуй, мало, Для костров рыбачьих много'. Житель Похъёлы выходит Из избы на двор поспешно, Чтоб увидеть и услышать И получше все разведать:
