Коль гостей не поубавим; Уходи ты, чужеземец, Убирайся-ка с пирушки! Прочь иди, исчадье Хийси, От мужей иди подальше! В дом свой скройся, тварь дрянная, Возвратись домой ты, злобный!' Отвечает Лемминкяйнен, Молодец тот, Каукомъели: 'Так никто ведь не позволит, Даже муж меня похуже, Чтоб его сгоняли с места, Чтоб с сиденья прогоняли'. Тут уж Похъёлы хозяин Со стены свой меч хватает, Меч свой огненный рванул он, Говорит слова такие: 'Ахти, ты, Островитянин, Молодец ты, Каукомъели! Ну, померимся мечами, На клинки посмотрим наши, Мой ли меч получше будет, Или твой, Островитянин!' Отвечает Лемминкяйнен: 'Мой клинок не очень годен, Черепами он изрублен, На костях почти поломан! Но пусть будет, кто как хочет, Если так зовешь ты в гости, Так померимся, посмотрим, Чей-то меч получше будет! Мой отец, бывало, прежде Храбро мерился мечами: В сыне род не изменился, И в дитяти он не хуже!' Взял он меч, схватил железо, Меч свой огненный он вынул Из ножон, покрытых шерстью, С кушака перевитого. Оба мерили, смотрели На длину мечей обоих: Меч у Похъёлы владельца Оказался подлиннее, Подлинней на кончик ногтя, Лишь на полсустава пальца. И сказал Островитянин, Молодец тот, Каукомъели: 'Меч твой больше оказался, И удар твой первым будет'. Нападать хозяин начал, Сыплет яростно удары, Хочет он попасть — не может, Метит в голову он Кауко, Полосует по стропилам, Попадает между балок, Изломал в куски стропила, Исщепал у балок связки, И сказал Островитянин, Молодец тот, Каукомъели: 'В чем стропила согрешили, В чем тут балки провинились, Что ты бьешь мечом стропила, Разбиваешь в щепки балки? Ты послушай, северянин, Слушай, Похъёлы хозяин: Трудно здесь в избе сражаться, Здесь нам женщины мешают. Здесь мы горницу испортим, Обольем полы мы кровью; Выйдем лучше из жилища, Будем мы сражаться в поле, На поляне будем биться! На дворе ведь кровь красивей, На открытом месте лучше, На снегу еще прекрасней'. Вот они на двор выходят, Там нашли коровью шкуру, На дворе же растянули, И на шкуру стали оба. Говорит Островитянин: 'Ты послушай, похъёланец! Твой клинок ведь подлиннее, Меч твой много пострашнее, Так воспользуйся им раньше, Чем простишься ты со светом, Чем ты шею потеряешь,- Бей смелее, похъёланец!' И ударил похъёланец. Раз ударил, два ударил, Третий раз еще ударил; Но не мог попасть он верно, Оцарапать тело Ахти Иль содрать кусочек кожи. Говорит Островитянин, Молодец тот, Каукомъели: 'Ну, теперь я попытаюсь, Уж давно черед за мною!' Только Похъёлы хозяин Ничего не хочет слышать,
