Коннор лежал рядом с Джиллиан, обнимая и слушая спокойное дыхание своей цыганки. Ее голова покоилась у него на груди, а он смотрел вверх, пытаясь разобраться в путанице взбесившихся эмоций.

Он совершил то, что поклялся никогда не делать. Поддался искушению и овладел женщиной, с которой у него нет никакого будущего. С женщиной, которая смогла проникнуть слишком глубоко в его сердце и нарушить его душевный покой, несмотря на все преграды.

Тем не менее Коннор не жалел о том, что случилось.

Джиллиан оказалась настоящим сокровищем. Отзывчивой, страстной, настоящей цыганской колдуньей, с которой он так часто сравнивал ее. Она приворожила его в тот момент, когда с поразительной храбростью встала перед ним и кокетливыми, соблазнительными движениями сняла с себя одежду. И если уж быть до конца откровенным, он до сих пор ощущал на себе последствия ее поступка.

Коннор закрыл глаза, вспоминая выражение ее лица, когда он первый раз довел ее до пика наслаждения. Крик Джиллиан, ее мускусная сладость навсегда останутся в его памяти, как и ощущение, которое он испытал, когда глубоко вошел в нее. Влажные стены ее пещеры обволокли его, а маленькие мускулы схватили и начали сжимать его, заставляя взлететь на такие высоты блаженства, которых он раньше никогда не достигал. Сила оргазма, потрясшая его тело, полностью осушила как тело, так и душу.

Боже правый, теперь ему никогда не забыть то, что сейчас произошло.

– Коннор?

Он вздрогнул, услышав шепот Джиллиан возле своего уха. Ему казалось, что она заснула, но когда Коннор повернул голову и посмотрел на нее, то увидел, что Джиллиан смотрела на него широко раскрытыми янтарными глазами. В них не было и тени сонливости.

Приподнявшись на локте, она провела ладонью по напряженным мускулам его груди. Наверное, этот жест должен был успокоить его, но почему-то произвел совершенно противоположное действие. Ее мучительно-приятное прикосновение вновь пробудило его орудие.

– О чем ты думаешь? – тихо спросила Джиллиан.

Он протянул руку и убрал с ее лица прядь волос. У Коннора не было желания обсуждать с ней то, что творилось у него в голове.

– Я думал о том, как ты себя чувствуешь.

– Хорошо. – Лукавая улыбка появилась на ее губах. – На самом деле просто великолепно. Не смей себя ни в чем обвинять.

– Как я могу не обвинять себя, колдунья? Это был твой первый опыт. И это должно было произойти с мужчиной, который собирался провести с тобой всю свою жизнь. Я...

Она остановила его, приложив палец к губам Коннора.

– Не надо. Я сама сделала выбор и совсем о нем не жалею.

Он лениво ухмыльнулся.

– Я уже говорил это раньше, но повторю еще раз. Лорд Шиптон даже представить себе не может, от чего он отказался. Он полный дурак.

К его удивлению, Джиллиан перестала улыбаться. Она отвернулась от него и села, прикрывая обнаженную грудь простыней.

– Нет, он не был дураком. – Джиллиан бросила на него быстрый взгляд через плечо. Ее лицо было непроницаемым. – Честно говоря, я не могу винить его за то, что он передумал и не стал брать меня в жены. Я дала ему серьезные основания для этого.

– Что ты имеешь в виду?

– Мою семью нельзя было назвать обычной, Коннор, поэтому о нас постоянно шептались в свете. Они говорили о прежней жизни моей матери, которая была актрисой, и о женитьбе моего отца. Но досужие сплетни не смогли поколебать решимости Томаса. Я знаю его с детства. Он был хорошим другом.

От этих слов Коннор почувствовал еще больший гнев на Шиптона.

– Не очень хорошим, если он покинул тебя в тот момент, когда ты больше всего нуждалась в его поддержке.

– Ты не понимаешь. Все шло хорошо, но после убийства мамы я с головой ушла в папину работу. Тогда он начал постепенно отдаляться от меня. А потом в свете узнали, что я принимала участие в поимке вора, который украл драгоценности леди Рэнли. Произошел большой скандал. Тогда и нашим с Томасом отношениям пришел конец. Оглядываясь назад, я не могу винить его. Видишь ли, все случилось в тот момент, когда Томас унаследовал титул от покойного отца. Его родственники давили на него, говоря, что ему нужно сделать хорошую партию.

Джиллиан на мгновение остановилась, потом покачала головой.

– Боюсь, я не подхожу под подобное определение. – продолжила она. – И думаю, с моей стороны было наивно полагать, что Томас решит остаться со мной после такой неприятной истории.

Сердце Коннора зашлось от жалости, когда он услышал нотки покорности в ее голосе. Было очевидно, что предательство Шиптона причинило ей глубокую боль.

Коннор лротянул руку, взял Джиллиан за локоть и опять уложил ее рядом с собой.

– Ты не права, счастье мое. У тебя были все основания ожидать от любимого человека защиты в любой ситуации.

– В том-то все и дело. – Уютно устроившись рядом с ним, Джиллиан обняла его за талию. – Мне теперь кажется, что он никогда не любил меня. А иногда я сомневаюсь в том, что сама любила его. Мы были друг другу небезразличны. Но любовь?.. Я не чувствовала к нему и малой доли того, что чувствую к тебе.