Но когда его руки отпустили грудь девушки и легли на пуговицы рубашки, она внезапно поймала Коннора за запястье, останавливая его одним коротким словом «нет».

Коннор замер, внимательно вглядываясь з ее глаза, пытаясь отыскать там признаки страха или нерешительности. Неужели она передумала? – спрашивал себя Коннор, Она хочет остановить его?

– Джиллиан, я...

Но она прервала его, прикрыв ему ладоньк рот. И хотя ня ее щеках появился стыдливый румянец, вгляд, который Джиллиан бросила ему сквозь полуопущенные ресницы, совсем не был испуганным или смущенным. Совсем наоборот. Выражение ее глаз оказалось неожиданно соблазняющим, отчего сердце Коннора забилось в бешеном темпе.

А когда она заговорила, ее голос походил на бархатное мурлыканье кошки:

– Позволь мне сделать это.

Смелость ее заявления изумила Коннора. Он, конечно, подозревал, что его цыганка не станет вести себя словно какая-нибудь краснеющая и заикающаяся барышня, когда дело коснется самой интимной части отношений. Но ее превращение из невинной девушки в соблазнительницу в равной степени смутило и заинтриговало его. Что же она задумала?

Он замер, словно статуя, а Джиллиан высвободилась из кольца его рук и отошла немного назад. Конечно, она не собиралась... Она ведь не могла...

Но именно это Джиллиан и сделала.

Подняв вверх подбородок, она сразу принялась разделываться с застежками рубашки. Ее пальцы, расстегивавшие пуговицы, дрожали, и это было единственным знаком, который выдавал скрытое волнение девушки. Медленно, но верно, дюйм за дюймом, материя раздвигалась, обнажая нежную кожу, которая переливалась в свете лампы мягким золотистым цветом. И с каждой частичкой обнаженной плоти возбуждение Коннора нарастало. И вот он почувствовал, что еще мгновение – и он совсем потеряет рассудок.

Когда осталась последняя пуговица, Джиллиан остановилась. Это мгновение показалось ему целой вечностью. Один уголок ее рта поднялся вверх, показывая Кон-нору, что она намеренно дразнила его. Ему не хотелось, чтобы бесстыдная кокетка поняла, что ее шалости точно попали в цель. Он продолжал наблюдать за ней с затаенным дыханием, чувствуя, как на лбу выступают капли пота, пока рубашка Джиллиан не свалилась на пол.

И он увидел ее обнаженную грудь. Полную, упругую, увенчанную восхитительными розовыми сосками, которые еще сильнее набухли под его пламенным взглядом. От такого зрелища Коннор издал хриплый низкий стон и шагнул к Джиллиан.

Но та вдруг выставила вперед руку и заставила его остановиться.

– Не сейчас, мистер Монро. – Она эротично надула губы. – Я еще не закончила.

Он сжал кулаки.

– Не закончила что? Сводить меня с ума?

– А я сейчас это делаю?

– Ты знаешь, что да.

Джиллиан опять послала ему хитрую улыбку и стянула бриджи, чувственно изогнувшись и оголяя пухлые ягодицы.

А потом предстала перед Коннором полностью обнаженной.

Во рту его пересохло. Сейчас Джиллиан, с ее длинными иссиня-черными волосами, с ее экзотическими чертами лица, с ее округлыми формами, позолоченными отблеском свечи, напоминала какое-то потустороннее, неземное создание из его самых сладострастных фантазий, языческую богиню Луны.

И в этот момент его терпение лопнуло, словно слишком сильно натянутая веревка.

Он сделал несколько решительных шагов, поднял ее на руки и вышел из комнаты. Коннор больше не мог ждать. Но Джиллиан заслуживала большего, чем быть распростертой на полу зала, да и он, стоит признаться, больше желал видеть ее на большой удобной кровати, среди атласных простыней и шелковых подушек. И лучше на его собственной.

Застигнутая врасплох неожиданным поступком Коннора, девушка крепко прижалась к его широкой груди, пока он нес ее из комнаты к витой лестнице в фойе. Можно было подумать, что он совсем не чувствовал ее веса. Таким сильным казался ей возлюбленный. В глазах Коннора полыхало пламя. От его взгляда Джиллиан буквально онемела. Даже если бы ей сейчас хотелось что-то сказать, все равно она не смогла бы произнести ни слова.

Она разделась для него! Ее сердце затрепетало от изумления, когда Джиллиан подумала о своем смелом поступке. Никогда раньше она не представляла, что посмеет так легкомысленно себя вести. Девушка вспомнила о Томасе и представила, что бы ее бывший жених сказал, если бы увидел ее сейчас. Скорее всего он был бы шокирован, но Джиллиан обнаружила, что ей уже было все равно. Наверное, ее поведение считалось безнравственным, но если эта ночь, которую она проведет с любимым мужчиной, окажется единственной, то она возьмет от нее все, что можно. Станет храброй, безрассудной и не будет волноваться о последствиях.

Наверное, в ее характере было гораздо больше от матери, чем она думала.

В конце коридора второго этажа Коннор остановился и распахнул ногой дверь, которая и так была приоткрыта, а потом вошел в большую просторную комнату.

Джиллиан решила, что это комната хозяина. Но у девушки не оказалось времени, чтобы рассмотреть убранство спальни. Положив ее на высокую кровать с балдахином, Коннор быстро снял с себя рубашку и бриджи, а потом повернулся к ней. Джиллиан больше не могла думать ни о чем другом, кроме него.

Обнаженное тело Коннора возвышалось над ней. Ее взгляду предстала картина абсолютного мужского совершенства. Джиллиан посмотрела на его широкую рельефную грудь, а потом на упругий мускулистый торс, стройные бедра.