— Не похоже на мотив для убийства, — ответил Сен-Жюст. Лифт остановился на этаже Верни. — Как это ни печально, очередная твоя версия рассыпалась в прах. Мы по-прежнему топчемся на месте, Мэгги.

— Черт, — сказала Мэгги, когда дверь открылась. Она вышла в коридор, развернулась и наставила палец на Сен-Жюста. — Теперь твоя очередь рассказывать.

— Хорошо, я расскажу. Только обещай не кричать, не визжать или что там еще делают женщины, когда они приходят в чрезвычайный восторг.

— Еще укуси меня.

— Это лежало в сумочке мисс Коловски, — Сен-Жюст полез в карман, достал визитку и протянул ей. — Не спрашивай, как я получил ее, это не имеет значения. Просто признай, что я обладаю некоторыми талантами.

Именно так оно и было, но Сен-Жюст не хотел бы говорить вслух, что в их число входит и простое везение.

Мэгги зажала рот рукой, чтобы как минимум не завопить.

— Не хотел бы показаться нескромным, но, кажется, моя взяла.

Она кивнула, глядя на визитку круглыми глазами.

— Ну что, теперь я главный? Ты будешь отчитываться передо мной? Будешь меня слушаться? Делать, что я велю?

— Не дави на меня, Алекс. Но, честно говоря, это грандиозно. Мы ведь расскажем Стиву?

— Не раньше, чем я решу, как это использовать. Ты ведь не станешь мне препятствовать?

— Ждешь своего звездного часа, — покачала головой Мэгги. — Я же тебя знаю. Когда ты собираешься раскрыть карты?

— Завтра вечером на конкурсе «Лицо с обложки». Вполне подходящее время, не правда ли? Я буду самим собой, в надлежащей одежде, и все такое, как сказал бы Стерлинг.

— Ясно. Просто на самом деле ты еще не знаешь всего, потому и хочешь дотянуть до завтрашнего вечера. Тебе нужно успеть все разнюхать.

— Сразу видно, что ты писатель, дорогая, — Сен-Жюст поклонился. Мэгги взяла его под руку, и они направились к номеру Берни, из-за двери которого доносились женские голоса.

— Слава богу, вы здесь! — Как только Мэгги пробралась сквозь толпу около дверей и вошла в комнату, в нее вцепилась Берни: — Они хищницы, настоящие хищницы. Ты только посмотри, — она показала на столы. — Все пусто, ничего не осталось. Они смели все книги минут за двадцать. Двести книг! Япона мать. И чем их развлекать теперь? Танцем живота?

« — Может, пропустим по стаканчику? — предложила Мэгги. И тут ее улыбка погасла, потому что она узнала женщину, которая шла к ней с книгой „Дело о похищенном жемчуге“. — Привет, — поздоровалась она с Митци Метцгер (неопубликованный автор, филиал в Цинциннати). — Вы, наверное, хотите узнать, как поживает Вирджиния?

Она родила мальчика, оба они чувствуют себя прекрасно. Благодарю вас всех за помощь.

— Что? — недоуменно спросила Митци. — А, вы о женщине в лифте. Я рада. Но почему вы не рассказали, что вы — Клео Дули? Господи, когда я увидела вашу фотографию на обложке, то чуть в штаны не наделала! Я обожаю ваши книги!

Мэгги не нравилось общаться с поклонниками. Не то чтобы она их не любила, она просто не знала, о чем с ними говорить. Особенно с теми, кто чуть не наделал в штаны.

— Спасибо, Митци, очень мило с вашей стороны.

— Нет, это с вашей стороны мило! Вы не представляете, с каким удовольствием я читаю ваши книги. Я даже прочла их в твердой обложке, чего никогда не делала. Библиотечные, конечно. Не могли бы… подписать это для меня?

— С радостью, — Мэгги расслабилась. Она достала ручку и написала на титульной странице: «Митци, другу в нужде… и в лифте. С наилучшими пожеланиями, Клео Дули».

— Какая прелесть… — выдохнула Митци, прочитав надпись.

И тут началось. Хотя Мэгги ждала чего-то подобного, учитывая, что Митци еще не публиковалась.

— Я тоже пишу детективы, — Митци подошла почти вплотную к Мэгги. — Дело происходит в эпоху Регентства, мой герой — дворянин, который вместе с другом раскрывает преступления.

— Вот как? Где-то я уже такое читала.

— Нет-нет, что вы, совсем не похоже на вашу серию, Клео. Этим я не занимаюсь. Ну, может, совсем чуть-чуть. Но не слишком. Я очень хочу опубликовать свою серию, поэтому должна придумать что-то свое, нечто смелое. Мой герой — дантист.

Берни, которая пила скотч, прыснула и поперхнулась.

Мэгги похлопала ее по спине.

— Нас ведь учат: пишите о том, что хорошо знаете. Я работаю у дантиста, так что хорошо с этим знакома. Так что все просто.

— Итак, ваш английский пэр или граф — дантист?

— На самом деле у него нет практики. Он лечит зубы друзьям.

— Лечит зубы друзьям? Потрясающе, — Берни взяла Мэгги за руку. — Извини нас, дорогая, но Клео нужно пообщаться с каждым. Ты ведь понимаешь?

Митци кивнула, открыла сумочку и достала две упаковки зубной нити со вкусом корицы, на упаковке стояло ее имя и адрес сайта.

— Прошу вас, возьмите это, мне будет очень приятно.

— Хватай, — шепнула Берни. Мэгги быстро взяла пакетики, и подруга уволокла ее в соседнюю комнату, в которой, к счастью, никого не было. — Дантист! — Берни рухнула в кресло, наслаждаясь тишиной. — Теперь ты представляешь, каково мне, Мэгги. Каждый день нам присылают горы подобной чепухи. А ты еще удивляешься, почему я тебя люблю. Я люблю даже Венеру, которая хотя бы не придумывает графов- дантистов.

Мэгги посмотрела на закрытую дверь.

— Ей, наверно, нужно сказать, что…

— Ни в коем случае. Лучше с ней не связываться. Тебя слишком легко разжалобить.

— Ты права, — Мэгги села. — Если не считать разграбления книг, как проходит вечеринка? Разве тебе не нужно быть там?

— Ты что! — Берни похлопала по толстенной рукописи. — И лишить себя счастья изучить опус Банни Уилкинсон? Она прислала мне копию перед тем, как уехать. Я и правда немножко почитала. Она постоянно пишет «он эякулировал» в самых неожиданных местах. Например: «Я люблю тебя, эякулировал он».

— Да ты что!

— Честное слово, Мэгги. Ты не поверишь, каким мусором меня заваливают, даже члены ГиТЛЭРа. Они что, на семинары не ходят? «Она прошла сквозь дверь».

— Вошла в дверь, — машинально поправила Мэгги.

— «Его глаза приклеились к ее груди».

— Это, наверное, больно и неудобно, — Мэгги захихикала.

— «В его блестящем мозгу всегда что-то вскипало».

— Это перл из моей первой книги, — сказала Мэгги. — Что и требовалось доказать. Среди тех, кто сейчас за дверью, наверняка есть хорошие писатели, которые делают глупые ошибки. Вроде Митци. Но только не Банни Уилкинсон. Я слышала ее выступление в лифте. Она безнадежна, потому что каждое свое слово считает гениальным.

— Я знаю, на что ты намекаешь. Хочешь попросить меня почитать рукопись Митци, но я не собираюсь этого делать. И пусть она хоть сто раз помогла тебе в лифте. Дантист не может быть героем. По крайней мере, для того, кто лечил кариес.

— Ну, я хотя бы попыталась, — Мэгги наклонилась и поставила локти на колени. — Мы тут кое-что узнали, Берни. Рассказать?

В дверь громко постучали, и в комнату ввалился Стерлинг, весь зеленый, руками он закрывал лицо.

— Где туалет? — спросил он, глядя сквозь пальцы.

— Там, — Берни показала за спину. — Что случилось?