бритоголовых, с которыми Адриан был хорошо знаком, — к его изумлению, Меддлар остановился и заговорил с одним из них. Вид он пытался сохранять безразличный, однако Адриану с его наметанным глазом было совершенно ясно, что у аптеки ведутся официальные переговоры.

Прыжками пронизав поток машин, Адриан сзади приблизился к Меддлару.

— Да это же доктор Меддлар! — воскликнул он, дружески хлопнув сященника по спине.

Меддлар крутнулся назад.

— Хили!

— Мой дорогой старина капеллан, до чего же я рад вас видеть! — Адриан тепло пожал ему руку. —

Однако позвольте дать вам совет — verb sap[116], как выражались мы в милой старой школе, — если они запросят с вас больше десятки за то, что вы у них отсосете, считайте, что вас грабят.

Меддлар побелел и попятился к бордюру.

— Уже уходите? — разочарованно спросил Адриан. — Что ж, надо, так надо. Но если вам потребуется жесткий секс, дайте мне знать, в любое время, я для вас что-нибудь организую. Вы только не забывайте слова того человека из 'Касабланки': 'Берегитесь, здесь повсюду стервятники. Стервятники, повсюду'.

Меддлар исчез среди брызг и воя автомобильных клаксонов.

— Помните о 'Кодексе зеленого креста'[117], — крикнул ему вслед Адриан. — Я ведь не всегда буду рядом, когда вам понадобится перейти улицу.

Бритоголовые остались недовольны.

— Сукин ты сын, Хьюго! Мы почти уже договорились.

— Я вам все возмещу, мои дорогие, — сказал Адриан. — Дело того стоило. А пока позвольте поставить вам по 'фанте' в 'Уимпи'. Под этим дурацким дождем все равно бизнеса не сделаешь.

Они сидели у окна закусочной, автоматически прочесывая взглядами текущую мимо людскую толпу.

— Почему он назвал тебя 'Хили'? — спросил Грег. — Я думал, твоя фамилия Хэрни.

— 'Хили' было моим прозвищем, — ответил Адриан. — Я, видишь ли, часто изображал Денниса Хили[118], политика. Так оно ко мне и пристало.

— А.

— Ну что за дурачок, — добавил в подтверждение Адриан.

— Точно, он!

— Нет, вообще-то это скорее Майк Ярвуд[119].

— А этот тип действительно викарий?

— Капеллан школы, жизнью клянусь.

— Черт-те что. Он просил Терри и меня, чтобы мы его связали. А еще воротничок носит.

— 'Ударив в стол, я крикнул: Нет!' — произнес Адриан, складывая, точно для молитвы, ладони.

— Чего ты сделал?

— Джордж Герберт[120]. Стихотворение под названием 'Воротничок'. Оно, по-видимому, ускользнуло от вашего внимания. 'О, где веселия венки? Унесены? Разорены? Не то душа моя: в ней плод, а у тебя есть руки'.

— А, правильно. Ну да.

— Вы были венками веселия, плодами. А он, подозреваю, вознамерился наложить на вас руки. Должно быть, забыл окончание. 'Я в каждом слове слышал зов: 'Дитя!' И отвечал: 'Мой Бог!''.

— Ты чего, заговариваться начал?

— Замечательные стихи, вам бы понравились. Могу сгонять в 'Хатчкардз', купить для вас сборничек.

— Пошел ты.

— Ну что же, это желание в моем предложении также присутствовало, — признал Адриан. — А теперь, если вы меня простите, я загляну в 'Бутс' и разживусь примочкой для старых ран.

Еще два месяца спустя Адриана снял актер.

— А я вас знаю, — сказал Адриан, когда они ехали в такси.

Актер стянул с носа темные очки.

— Господи! — Адриан глупо хихикнул. — Вы же…

— Зови меня Гаем, — сказал актер. — Это мое настоящее имя.

'Знаменитость! — подумал Адриан. — Мой клиент — знаменитость'.

Адриан остался у актера на ночь, против чего его всегда предостерегали самым серьезным образом. Гай разбудил Адриана поцелуем, к которому присовокупил копченого лосося и омлет.

— Я никак не мог поверить, что ты профессионал, мой сладкий, — сказал Гай. — Увидел тебя идущим от 'Плейлэнда' к Дилли и, на хрен, поверитьв это не мог.

— Вообще-то, — скромно признался Адриан, — я этим занимаюсь недавно.

— И Хьюго к тому же! Мое любимое имя. Всегда было любимым.

— Все ж хочешь как лучше.

— Ты не останешься со мной, Хьюго, малыш? Лучшего времени для такого предложения нельзя было и придумать. Тремя днями раньше Адриан увидел свое отражение в зеркале гардеробной отеля 'Риджент- палас' и был потрясен глядящей на него физиономией шлюхи.

Как и почему он изменился, Адриан не знал, но изменения с ним произошли. На подбородке его отрастал пока лишь меленький пушок, так что после бритья подбородок становился гладким, точно у десятилетнего мальчика. Волосы были теперь короче, Адриан не прилизывал их, как какой-нибудь сутенер. Джинсы в обтяжку, но не более чем у любого студента. И все же лицо кричало: 'Продается'.

Он обворожительно улыбнулся зеркалу. И получил в ответ плотоядную, зазывную гримасу.

Он приподнял брови и попытался принять вид растерянный и невинный.

Пятнадцать за отсос; в зад не даю — сообщило отражение.

Пара недель, проведенных вне Дилли, позволила бы ему вновь обрести лицо, наводящее на мысли о землянике со сливками.

Гай жил в Челси, в маленьком доме, в скором времени у него начинались съемки на студии 'Шеппертон'. На Пиккадилли он забрел, чтобы гульнуть напоследок — перед пятью неделями подъемов в шесть утра и работы до восьми вечера.

— Но теперь у меня есть друг, к которому я смогу возвращаться. Это чудесно, мой сладкий, чудесно!

Адриан подумал, что иметь человека, который отвечает за тебя на телефонные звонки, таскается по магазинам и поддерживает в доме порядок, это и вправду чудесно.

— Ко мне ходила раньше уборщица, ирландка, но эта сучка грозилась обратиться в газеты, так что я теперь никаким приходящим не доверяю. А тебе доверяю, милочка ты моя.

Выговор выпускника частной школы. Если б они только знали.

— Быть может, я прав, а может, не прав, — пел Гай под душем, — но я поклянусь, и ты мне поверь, что стоит тебе улыбнуться мне, и проститутки плачут на Сохо-сквер.

Итак, Адриан остался у него и научился готовить, делать покупки и очаровывать приглашенных к обеду гостей. В друзьях у Гая состояли все больше режиссеры, писатели и актеры, голубых среди них было всего ничего. Гаем его называл один только Адриан, что придавало их дружбе особый, открыто любовный оттенок. Гаю было тридцать пять, он довольно рано женился, в девятнадцать. Плод этого брака жил с прежней женой Гая, актрисой, очень плохо принявшей известие о его гомосексуальности, мгновенно разведшейся с ним и не подпускавшей его к сыну.

— Он сейчас примерно твоего возраста, может, на пару лет моложе. Поспорить готов, что из него уже получилась такая мадам, что пробы негде ставить. И поделом ей, стервуге.

Как-то вечером к обеду пришли агент Гая Майкл Мораган и его жена Анджела. Они появились раньше возвращения Гая из 'Шеппертон', и Адриан старался, как мог, развлекая их на кухне, где он шинковал перец.

— Мы много о вас слышали, — сказала Анджела, роняя на кухонный стол оцелотовый палантин.

— Надеюсь, только хорошее?