— Выложи все из карманов на стол.
Все, что при нем было, осмотрели и записали в учетную книгу.
— Ты должен расписаться вот здесь, чтобы, получая вещи назад, ты знал, что мы тебя не обобрали, — сказал Кантер.
— О господи боже, да я вам верю, — сказал Адриан, уже начавший получать удовольствие от происходящего. — Если человек не может без подозрений вверить свое имущество честному констеблю, куда же тогда катится мир?
— Тоже верно. Однако подпись твоя все равно нужна. Да, и еще одно, Адриан.
— Что?
— Ага, — сказал Кантер. — Стало быть, перед нами Адриан Хили, так? А не Хьюго Хэрни.
Черт, дерьмо, херня и содомское соитие! Сержант Кантер держал в руке 'Антигону' Ануйя. На форзаце ее значилось имя Адриана.
— Умный паренек, а попался на такой простой трюк, — неодобрительно произнес Кантер. — Видишь ли, в чем фокус: в списке пропавших Хьюго Хэрни не значится. Однако готов поспорить, в нем отыщется Адриан Хили.
II
В коридоре зазвонил колокол, захлопали двери, послышались сердитые голоса.
— Поосторожнее, Ашкрофт, услышу от вас еще хоть слог — и вы попадете в рапорт.
— А чего я сделал-то?
Адриан закрыл глаза и попытался сосредоточиться на письме.
— Ну вот. Я вас предупреждал. На неделю лишаетесь привилегий.
Адриан взял лист бумаги, разгладил его на поверхности стола. За окном порывами дул ветер, небо потемнело, приобретя серо-стальной оттенок. Скоро пойдет снег.
— Пожалуйста, мистер Аннендейл, можно я схожу в библиотеку за книгой?
— Если поторопитесь.
Адриан взял ручку и начал писать:
В дверь постучали.
— Пожалуйста, сэр, могу я задать вам вопрос?
— Ньютон, я отчетливо слышал обоими своими ушами — вот этими, я надел их сегодня утром, потому что они подходят к цвету моих глаз, — что мистер Аннендейл дал тебе разрешение сходить в библиотеку за книгой. Но я не слышал его разрешения заявляться в мою комнату.
— Всего один вопрос, очень короткий…
— Ох, ну хорошо.
— Правда ли, сэр, что у вас роман с экономкой?
— Вон! Убирайся! Убирайся, пока я не рассадил тебе ножом горло и не вывесил тебя, кровоточащего, на флагштоке. Убирайся, прежде чем я вымотаю из тебя все кишки и забью их тебе в глотку. Убирайся, пока я не впал в умеренное раздражение. Пошел, прочь, вон. Не медли здесь, покамест ты еще цел, но удались мгновенно. Беги! Быстро беги отсюда, беги на другой конец Европы, поспешай ради спасения жизни твоей и никогда не оглядывайся назад. Надеюсь ни разу больше не увидеть тебя, ни в этой жизни, ни в следующей. Никогда не заговаривай со мной, никогда не приближайся ко мне, никогда ни малейшим звуком не осведомляй меня о твоем присутствии, иначе, клянусь Богом живым, меня сотворившим, я учиню такое… не знаю какое, но это будет ужас земной. Лети прочь, дабы оказаться не здесь, но в бескрайнем Где- нибудь, к коему я не имею доступа. Мальчиков, которые имеют глупость задеть меня, Ньютон, ожидает тошнотворный конец. Удались, отвали, heraus[121], сгинь полностью и целиком.
— Я так и думал.
— ГРРР!
Адриан швырнул книгу в поспешно закрываемую дверь, потом подписал письмо и раскурил трубку. Снаружи пошел снег.
Работы на сегодня никакой не осталось, и потому он решил повозиться немного с 'Теткой, которая взорвалась' — пьесой, которую его уговорили состряпать, чтобы затем поставить ее в конце триместра.
Если тетю Бевинду будет играть Харви-Поттер, следует постараться как-то сохранить его сопрано. Сегодня за завтраком в голосе мальчика обозначился явный надлом, а Бевинда, говорящая тенором, будет похуже, чем совсем ничего. Надо бы поговорить с Клэр, пусть отыщет в прачечной его подштанники и ушьет их, что ли. Все, что угодно, лишь бы притормозить месяца на два естественный ход вещей.
И придется еще как-то уломать Макстеда, единственного из учителей, до сих пор отказывающегося принять участие в постановке.
— Ты можешь гнать меня пинками отсюда до Нориджа, Адриан, но нет на свете человека, который заставит меня напялить шорты.
