на более оплачиваемые места.

Все зашумели еще громче.

- Невозможно! - выкрикнул кто-то, и еще несколько голосов подхватили: Невозможно, невозможно!

Джек не выдержал и тоже закричал:

- О чем вы говорите?! Если у монастыря нет денег, то где же их взять, чтобы заплатить вам? Что вы заладили: 'Невозможно, невозможно'? Ей-богу, как дети малые в школе, когда зубрят латынь.

Снова заговорил Эдвард Двойной Нос:

- Мы тебе не дети, мы - ложа мастеров. Только у нас есть право переводить людей с места на месте, и никто не смеет лишать нас его.

- А если на дополнительную оплату нет денег? - взволнованно сказал Джек. - Тогда как?

- Я в это не поверю, - вступил кто-то из молодых каменщиков.

Это был Дэн Бристол, сезонный работник. Искусным каменотесом его, пожалуй, назвать можно было с трудом, но кладку он делал старательно и быстро.

- Как ты можешь так говорить? Он, видите ли, не верит. Что ты вообще знаешь о монастырской казне?

- Я знаю то, что вижу, - ответил Дэн. - Разве монахи голодают? Нет. Свечи в церкви есть? Есть. Вина в погребах хватает? Вполне. Приор, что, ходит босым? Никогда. Деньги есть. Просто он не хочет нам платить.

Несколько человек выразили шумное согласие с Дэном. Он и впрямь был во многом прав, кроме одного: вино у монахов давно кончилось. Но разве кто-нибудь поверил бы сейчас Джеку? В глазах членов ложи он защищал интересы монастыря, что было явно несправедливо: ему совсем не хотелось отвечать за принятые Филипом решения.

- Послушайте, - умолял Джек, - приор только просил меня передать вам его слова. Я вовсе не уверен в том, что он говорит всю правду. Но если Филип утверждает, что денег у него недостаточно, а мы ему не верим, то что нам остается?

- Мы можем все до одного прекратить работу, - сказал Дэн. - Прямо сейчас.

- Правильно, - поддержал его чей-то голос.

Они становятся неуправляемыми, вдруг осознал Джек, и сильное волнение охватило его.

- Подождите, подождите, - сказал он, отчаянно пытаясь подобрать нужные слова, чтобы хоть как-то успокоить людей. - Давайте сейчас вернемся к работе, а ближе к вечеру я попробую убедить приора Филипа изменить свои намерения.

- Не думаю, что нам следует приступать к работе, - сказал Дэн.

Джек не мог поверить, что все это происходит наяву. Осуществлению его мечты могло помешать все что угодно, но чтобы строители отказались делать свое дело - такого он предположить не мог.

- Но почему, почему вы не хотите продолжать работу? - недоуменно вопрошал он.

- Беда в том, что половина из нас даже не знает, заплатят ли нам за оставшиеся дни недели или нет, - сказал Дэн.

- Что против всех традиций и порядков, - добавил Пьер Парижанин.

- Ну хотя бы начните работать, а я постараюсь уговорить Филипа, - без всякой надежды в голосе проговорил Джек.

- Если мы приступим к работе, ты можешь нам обещать, что нам заплатят за всю неделю? - спросил Эдвард Двойной Нос.

Зная, в каком настроении приор, Джек как раз этого обещать не мог. В голове мелькнула мысль сказать 'да' и самому расплатиться с людьми, но он тут же сообразил, что всех его сбережений не хватит на недельное жалованье для всех.

- Я сделаю все, чтобы убедить его, и, думаю, он согласится, - только и мог сказать Джек.

- Мне этого мало, - заупрямился Дэн.

- Мне тоже, - подхватил Пьер.

- Нет твердых обещаний - не будет работы, - отрезал Дэн.

Джек был в полном смятении: каменщики все до одного поддержали Дэна.

Он понял, что если станет сейчас спорить с ними, то растеряет последнее влияние, которым еще пользовался.

- В ложе должно быть полное согласие, - сказал он. - Итак, мы все как один за прекращение работы?

Хор голосов ответил дружным согласием.

- Значит, быть посему. Я извещу приора.

* * *

Епископ Уолеран прибыл в Ширинг в сопровождении небольшой свиты. Граф Уильям ждал его на паперти церкви возле рыночной площади. Он озадаченно хмурил брови: вместо обычной встречи приходилось принимать Уолерана как важную государственную особу. Что этому чертову епископу понадобилось на этот раз? Мысль эта не давала ему покоя.

Рядом с Уолераном на гнедом мерине ехал незнакомец. Он был высок и сухопар, с густыми черными бровями и большим кривым носом. С лица его не сходила презрительная ухмылка. Незнакомец не отставал от Уолерана ни на шаг, словно они были равны саном, хотя он и не носил епископских одежд.

Когда они слезли с лошадей, Уолеран представил своего спутника:

- Граф Уильям, познакомься, это Питер из Уорегама, он служит архидиаконом при архиепископе Кентерберийском.

Ты бы лучше объяснил мне, что он делает здесь, подумал Уильям. Не иначе Уолеран опять что-то затевает.

Архидиакон склонился в поклоне и сказал:

- Епископ рассказал мне о твоем великодушии к святой матери Церкви, лорд Уильям.

И прежде чем граф успел ответить, Уолеран, показав рукой на приходскую церковь, пояснил:

- Это здание будет снесено, чтобы освободить место для нового собора, архидиакон.

- А мастера-строителя ты уже назначил? - спросил Питер.

Уильяму показалось странным, что архидиакон из Кентербери проявляет такой интерес к приходской церкви Ширинга. Впрочем, решил он, это может быть из чистой вежливости.

- Нет, мастера я пока не нашел, - ответил Уолеран. - Многие строители сейчас ищут работу, но мне пока не удается найти никого из Парижа. Сейчас, похоже, весь мир хочет строить церкви, как в Сен-Дени, и знающие секрет ее возведения мастера - на вес золота.

- Да, важно, чтобы ваша церковь была такой же.

- Есть один строитель, который мог бы помочь. Он ждет встречи с нами позже.

И вновь Уильям был озадачен: почему Питер так настаивает, чтобы новая церковь была похожа на собор в Сен-Дени?

- Конечно, она будет намного больше прежней, - сказал Уолеран, - и займет даже часть рыночной площади.

Уильяму очень не понравилось, что епископ так по-хозяйски распоряжался здесь.

- Я не хочу, чтобы церковь вторгалась на площадь, - возразил он.

Уолеран, похоже, разозлился не на шутку, словно граф влез в чужой разговор.

- По какой такой причине, позволь узнать?

- В базарный день у меня каждый кусочек земли приносит деньги.

Епископ уже готов был ответить, но тут вмешался Питер:

- Зачем же перекрывать серебряный фонтан! - и улыбнулся.

- Вот именно, - не задумываясь, поддержал его Уильям. И потом, за строительство церкви платил он. К счастью, четвертый подряд неурожай почти не отразился на его доходах. Мелкие крестьяне платили ему за аренду земли натурой, многие из них отдавали по мешку зерна и по паре гусей, хотя сами питались только супом из желудей. А за мешок зерна теперь можно было выручить в десять раз больше, чем пять лет назад; и деньги, которые недодавали ему другие за аренду земли, он возвращал, продавая втридорога зерно и птицу. Так что денег на строительство собора у него было достаточно.

Вместе они прошли на задний двор церкви. Здесь во множестве приютились церковные постройки, от