- А ты подумал о том, что отправляешь их по домам, где люди уже голодают? - спросил он приора.

Филип в ответ только зло посмотрел на него.

- Конечно, ты все понимаешь, - сказал Джек. - Прости, что я задал тебе этот вопрос.

- Если я не сделаю этого сейчас, - твердо сказал приор, - то однажды в воскресенье, в разгар зимы, все рабочие встанут у ворот монастыря и потребуют денег за свой труд. И что мне останется: показать им пустую казну?

- Да кто же спорит? - Джек беспомощно пожал плечами.

- Это еще не все. Больше ни одного человека нанимать не будем, даже на место тех, кто уйдет сам.

- Но мы и так уже месяцами никого не берем.

- А Альфред?

- Это совсем другое дело. - Джек почувствовал себя неловко. - Ну ладно, не нанимаем так не нанимаем.

- И никаких переводов на более оплачиваемые места.

Джек согласно кивнул. Так уж повелось, что подмастерье или простой рабочий часто просили назначить их каменщиками или каменотесами. Если другие ремесленники считали, что те постигли секреты мастерства, их просьбу удовлетворяли и монастырь прибавлял им жалованье.

- Но право перевода принадлежит ложе каменщиков, - сказал Джек.

- С этим я не спорю. Просто прошу каменщиков повременить, пока не кончится голод.

- Я им передам, - уклончиво ответил Джек. Он с беспокойством подумал, что ложе такая просьба может не понравиться.

А Филип настойчиво продолжал:

- Отныне не будет никаких работ и по престольным праздникам.

Таких дней в году было немало. Обычно они были днями отдыха, но оплачивать или не оплачивать их работнику зависело от того, как он договорится с работодателем. В Кингсбридже взяли за правило, что, если два праздника выпали на одной неделе, один из них оплачивался, а второй - нет, и на работу можно было не выходить. Большинство предпочитали во второй праздник работать. Теперь же такого выбора у людей не будет: второй день станет и нерабочим, и неоплачиваемым.

Джек с трудом представлял себе, как он объяснит это на ложе своим собратьям.

- Я думаю, было бы лучше предложить им самим обсудить твое мнение, а не просто объявить как о чем-то уже решенном.

Филип замотал головой:

- Они решат, что тут можно спорить и что я могу пойти на уступки. Потом предложат работать половину престольных праздников и разрешить им переводить на лучшие места какое-то количество работников.

Приор безусловно прав, подумал Джек.

- Но ведь это же вполне разумно, - тут же вслух добавил он.

- Конечно разумно, - вспылив, сказал Филип. - Но на мировую я не пойду. Даже те меры, что я предлагаю, уже недостаточны. Об уступках с моей стороны не может быть и речи.

- Ну хорошо, хорошо, - примирительно сказал Джек. Он понял, что сейчас убеждать Филипа бесполезно. - Что-нибудь еще?

- Да. Прекрати закупать новые материалы. Используй до конца те запасы камня, железа, дерева, которые пока есть.

- Но мы не платим за дерево! - возразил Джек.

- Да, но зато платим за перевозку.

- Ты прав. Согласен. - Джек подошел к окну и окинул взглядом монастырский двор, где были аккуратно сложены камень и лес. Он сразу же без труда определил, сколько и чего было в запасе. - Я думаю, с меньшим количеством рабочих нам этого хватит до следующего лета, - сказал он, немного подумав.

Филип тяжело вздохнул:

- Боюсь, будущим летом мы никого не сможем нанять. Все будет зависеть от того, сколько будет стоить шерсть. Тебе лучше сразу предупредить их.

- Неужели дела так плохи?

- Хуже на моей памяти не было. Все, что нужно сейчас стране, - это три года хорошей погоды. И хороший король.

- Вот тут я с тобой соглашусь, - сказал Джек.

Филип ушел к себе в дом. А Джек все утро провел в мучительных раздумьях: что же теперь будет? Как продолжать строительство нефа? Либо пролет за пролетом, начиная от перекрестья и дальше к западной стене, либо начать с фундамента и по всему периметру здания класть горизонтальную кладку, поднимаясь вверх. Второй способ был более быстрым, но тут требовалось много каменщиков. Джек сначала собирался строить именно так. Но теперь передумал. С меньшим количеством рабочих можно было возводить неф только по пролетам. И еще одно преимущество такого способа привлекало Джека: любые изменения, которые он вносил в свой замысел, можно было испытать сначала на одном или двух пролетах, прежде чем переносить их на все здание.

С грустью размышлял он и о том, к чему приведет их в итоге отсутствие денег. С каждым годом работы будет все меньше и меньше. Мрачные мысли лезли ему в голову: год от года он будет стареть, станет совсем седым и слабым и, так и не завершив дела своей жизни, умрет, и похоронят его на монастырском кладбище в тени недостроенного собора.

Колокол прозвонил полдень, и Джек отправился на собрание ложи каменщиков. Они сидели за элем с сыром, и он впервые заметил, что у многих не было даже хлеба. Джек попросил тех, кто обычно уходил обедать домой, ненадолго задержаться.

- У приора почти не осталось денег, - сказал он.

- На моей памяти не было еще ни одного монастыря, который рано или поздно не разорился бы, - с ухмылкой произнес один из самых опытных каменщиков.

Джек пристально посмотрел на него. Звали человека Эдвард Двойной Нос, из-за того что на лице у него была огромная бородавка размером с нос. Он был отличным каменотесом, мастером вытачивать круглые формы, и, когда нужно было изготовить колонну или барабан купола, Джек всегда обращался к нему.

- И все же, - сказал он, - признайтесь, что в нашем монастыре дела обстоят гораздо лучше, чем где- либо еще. Хотя и приор Филип не всесилен: он не может предотвратить ураганы и неурожаи, поэтому ему приходится тоже сокращать расходы. Я хотел сказать вам все как есть до того, как вы разойдетесь на обед. Начать с того, что новых запасов камня и дерева мы делать не будем.

Прослышав про серьезный разговор у каменщиков, стали сходиться и ремесленники из других лож.

- Этого запаса дерева нам на зиму не хватит, - сказал старый плотник Питер.

- Должно хватить, - ответил Джек. - Строить будем медленнее, ведь нас теперь будет меньше. С сегодняшнего дня сокращаем число работников.

И тут же понял, что допустил ошибку, начинать надо было не с этого. Отовсюду послышались негодующие возгласы, все заговорили хором. Надо было как-то поосторожнее, подумал Джек. Но если бы знать как. Мастером он был уже семь лет, но ни с чем подобным ему не приходилось сталкиваться.

Общий шум заглушил голос Пьера Парижанина, каменщика, пришедшего в Кингсбридж из Сен-Дени. За шесть лет, что он жил здесь, его английский все еще был далек от совершенства, а когда он злился, его и подавно с трудом можно было понять. Впрочем, это его ничуть не смущало.

- Нельзя увольнять людей во вторник! - кричал он.

- И то верно, - поддержал его Джек Кузнец. - Надо дать им доработать хотя бы до конца недели.

Следующим в разговор вступил сводный брат Джека Альфред:

- Я помню, когда мой отец строил дом графу Ширингу, а Уильям Хамлей пришел и разогнал всех рабочих, то Том сказал ему, чтобы он всем заплатил за неделю вперед, и держал за уздцы лошадь Хамлея, пока тот не соизволил выложить денежки.

Спасибо и на том, Альфред, подумал Джек.

А вслух настойчивым голосом сказал:

- Но это еще не все. Отныне по престольным праздникам работать не будем. Как не будет и переводов