отправиться с ней в люкс отеля в Вест-Энде.

Вслед за бараниной подали порцию сочной печенки.

- Каким будет ваш следующий шаг? - спросил Уолден.

- Портрет Феликса висит в каждом полицейском участке лондонского графства. Рано или поздно его обязательно заметит какой-нибудь наблюдательный бобби, если только преступник не запрется где-нибудь в четырех стенах. Но чтобы ускорить дело, мои люди обходят сейчас все дешевые пансионы и гостиницы и всюду показывают его портрет.

- А если он изменит внешность?

- Для него это будет сложно.

Тут Томсона перебил официант с предложением десерта. Оба собеседника выбрали мороженое. Уолден заказал к нему полбутылки шампанского.

Тем временем Томсон продолжал:

- Он не сможет скрыть ни роста, ни русского акцента. Да и вся внешность у него весьма примечательная. Бороды отрастить он не успеет. Правда, можно сменить одежду, побриться наголо или надеть парик. На его бы месте я предпочел воспользоваться какой-нибудь форменной одеждой - моряка, священника, лакея, например. Но полицейских таким маскарадом не обманешь.

Вслед за мороженым им подали стилтонский сыр, сладкое печенье и клубный марочный портвейн.

У Уолдена было впечатление, что все буквально висело на волоске. Феликс на свободе и Уолдену не будет покоя, пока этого человека не запрут в каталажку, приковав цепями к стене.

Томсон продолжил объяснения:

- Совершенно очевидно, что Феликс один из самых опасных международных террористов. Он прекрасно осведомлен, так, например, он знал, что князь Орлов прибудет в Англию. К тому же, умен и обладает огромной силой воли. Однако, Орлова мы спрятали.

Уолден не совсем понимал, к чему Томсон клонит.

- А вот вы, в противоположность ему, - развивал свою мысль Томсон, продолжаете, как ни в чем не бывало, разгуливать по лондонским улицам.

- А что тут такого?

- Я бы на месте Феликса занялся сейчас вашей персоной. Следовал бы за вами по пятам, надеясь, что вы приведете меня прямиком к Орлову, или похитил бы вас, и мучил до тех пор, пока вы не сказали бы, где он скрывается.

Уолден опустил голову, чтобы собеседник не увидел мелькнувшего в его глазах страха.

- Каким же образом он сумел бы совершить это один?

- Возможно, у него есть помощник. Я хочу, чтобы вы завели себе телохранителя.

Уолден отрицательно покачал головой.

- У меня есть мой Причард. Он отдаст за меня жизнь - он однажды чуть не сделал это.

- Он вооружен?

- Нет.

- Он умеет стрелять?

- Стреляет отлично. В давние времена он сопровождал меня в Африку, когда я ездил туда охотиться. Вот там он и подверг свою жизнь опасности ради меня.

- Тогда пусть он вооружится пистолетом.

- Хорошо, - согласился Уолден. - Завтра я еду в загородное именье. Там у меня есть револьвер, который я отдам ему.

В завершение ужина Уолден полакомился персиком, а Томсон спелой грушей. Затем они прошли в курительную, где можно было еще выпить кофе. Уолден зажег сигару.

- Пожалуй, ради пищеварения, пройдусь домой пешком.

Он старался произнести эти слова спокойно, но голос его прозвучал непривычно пронзительно.

- Вам не следует этого делать, - сказал Томсон. - Разве вас не ждет экипаж?

- Нет...

- Я был бы за вас спокойнее, если бы с этого момента вы всегда ездили в своем экипаже или авто.

- Что ж, - вздохнул Уолден. - Тогда придется меньше есть.

- А сегодня возьмите кэб. Может, поехать вместе с вами?

- Вы действительно думаете, что это необходимо?

- А вдруг он поджидает вас у выхода из клуба?

- Откуда ему знать, в каком клубе я состою?

- Это легко, стоит лишь заглянуть в справочник 'Кто есть кто'.

- О, да, конечно.

Уолден сокрушенно покачал головой.

- Я никогда не задумывался о подобных вещах.

Томсон взглянул на часы.

- Мне пора возвращаться в Скотланд-Ярд... вы готовы?

- Конечно.

Они вышли из клуба. Никакого Феликса, подстерегавшего их у выхода, не обнаружилось. Они сели в кэб и доехали до дома Уолдена. Потом в этом же кэбе Томсон отправился к себе в Ярд. Войдя в дом, Уолден вдруг ощутил его пустынность. Он решил пойти к себе в кабинет. Там сел у окна и докурил начатую сигару.

* * *

Он почувствовал острую потребность поговорить с кем-нибудь. Посмотрел на часы: Лидия уже отдохнула после обеда и теперь, должно быть, как раз надевает домашнее платье в ожидании чая и возможных посетителей. Он встал и пошел к ней в комнату.

Она, в халате, сидела перед зеркалом. 'У нее измученный вид, - подумал Уолден, - все из-за этих неприятностей'. Положив ей руки на плечи, он какое-то время всматривался в ее отражение в зеркале, а потом, наклонившись, поцеловал ее в макушку.

- Феликс Кшессинский, - произнес он.

- Что? - испуганно переспросила она.

- Так зовут нашего террориста. Тебе это говорит что-нибудь?

- Нет.

- Мне показалось, ты будто бы узнала его.

- В нем... есть что-то знакомое.

- Безил Томсон разузнал о нем все. Это настоящий убийца, чрезвычайно опасный. Вполне вероятно, что ты мельком встречала его в Санкт-Петербурге, поэтому-то он и показался тебе знакомым, когда приходил сюда, да и имя его тебе о чем-то напоминает.

- Да, должно быть, так оно и есть.

Уолден подошел к окну и выглянул в парк. Наступил час, когда няньки выводили детишек на прогулку. На дорожках было полно детских колясок, а на скамейках сидели и болтали женщины в немодных одеждах. Уолдену вдруг пришло в голову, что, возможно, у Лидии были какие-то отношения с этим Феликсом в Петербурге, но признаваться в этом она не хотела. Но подобная мысль была слишком скандальной, и он тут же выкинул ее из головы.

- Томсон считает, что, когда Феликс поймет, что Алекс находится в надежном укрытии, он постарается похитить меня, - проговорил Уолден.

Лидия поднялась с кресла и подошла к нему. Обвила руками его талию и положила голову ему на плечо. При этом она не произнесла ни слова.

Уолден погладил ее волосы.

- Теперь я должен всюду ездить на экипаже, а Причарду необходимо иметь при себе пистолет.

Она посмотрела ему в лицо, и к своему удивлению, он увидел в ее глазах слезы. Она сказала:

- Почему такое происходит с нами? Сначала Шарлотта связывается с этими бунтовщицами, теперь подвергается угрозе твоя жизнь - впечатление, словно всех нас подстерегает опасность.

- Чепуха. Тебе никакая опасность не грозит, а Шарлота просто глупая девчонка. А меня будут охранять.

Он погладил ее бедра. Корсета на ней не было, и он ощутил тепло ее тела. Ему захотелось предаться с ней любви, прямо сейчас, при свете дня. Такого у них обычно не бывало.