неизбежен. Я знал, что он состоится в один прекрасный день, но, признаться, мне самому не верится, что этот день наступил. Как быстро летит время! Еще вчера они были детьми, а сегодня взрослые девушки. Я даже не знаю, с чего начать.

— Тут я вряд ли смогу вам помочь, — сказал Эймиас. — Никогда не делал этого прежде.

Мужчины хмыкнули.

— В таком случае, если позволите, я начну, — сказал Тремеллин. — С момента нашей встречи вы посещали нас каждый день, прогуливались с моими девочками, присылали им цветы, развлекали их своими рассказами и шутками. Я уже не мыслю без вас своей гостиной. Но, учитывая, что вы холостой джентльмен, а они незамужние девушки, вы должны понимать, что существуют определенные правила, которые действуют здесь так же, как и в Лондоне. Должен ли я считать, что вы имеете интерес к одной из них?

Эймиас улыбнулся:

— Ну уж точно не к обеим, сэр!

Тремеллин бросил на него испытующий взгляд.

— Конечно. Но хотелось бы знать, к которой? Эймиас резко выпрямился.

— Я старался соблюдать приличия, но неужели я был настолько неловок?

— Вы прогуливались с моей Грейси, — сказал Тремеллин, пристально наблюдая за ним. — И разговаривали с ней. Но вы разговаривали и с Эмбер. И, — он поднял руку, останавливая протесты Эймиаса, — видит Бог, довольно часто поглядывали на нее.

— Ну и что? — парировал Эймиас. — Вы же не станете отрицать, что Эмбер весьма привлекательна. Но я не ухаживал за ней, Тремеллин. Я никогда не приглашал ее на прогулку и не оказывал ей особого внимания.

— Позвольте узнать почему? — поинтересовался Тремеллин. — Потому что она найденыш? Вы что, настолько заносчивы? Или опасаетесь, что ее не примет ваша семья? Может, у Эмбер и нет родных, но, хочу вас заверить, — ворчливо сказал он, — я дам ей приданое. Возможно, не такое, как своей дочери, но вполне приличное.

Эймиас растерянно моргнул.

— Боже, нет. Я не нуждаюсь в деньгах, и моя семья примет любую жену, которую я приведу. — Он провел рукой по лицу. — Вот уж не думал, что мне придется объяснять вам, почему меня не интересует Эмбер. Она красива, как я уже сказал, но я предпочитаю Грейс. — Он замолчал, надеясь, что ему не придется объяснять почему. Он мог назвать только одну-единственную причину, которой стыдился, хотя и подозревал, что она встретит понимание у такого старомодного человека, как Тремеллин. — Я никогда этого не скрывал. Неужели у вас сложилась другое мнение?

— Нет. Но то, что я думаю, не всегда совпадает с тем, что я вижу. И с тем, что говорит мне наш друг Паско Пайпер. Он уверен, что вы не сводите глаз с Эмбер, что бы ни говорили ваши губы.

— Вот как? Впрочем, чему удивляться? Он так увлечен Эмбер, что видит соперника в каждом встречном. Хотя, насколько я могу судить, она не отвечает ему взаимностью. — Эймиас рассмеялся. — Все перепуталось, как во французском водевиле. — Он посерьезнел. — Я ухаживаю за вашей дочерью, Тремеллин. Не знаю, как здесь принято поступать в таких случаях. Но в Лондоне полагается просить разрешение у отца, прежде чем оказывать знаки внимания его дочери. Считайте, что я его попросил.

— Я приму это к сведению, — сказал Тремеллин. — Но должен вам сказать, что в здешних краях полагается, чтобы отец что-то знал о человеке, который претендует на руку его дочери. О, я понимаю, что вы достаточно умны и неплохо образованы. И, разумеется, я хотел бы взглянуть на состояние ваших финансов, прежде чем заключать брак, но это обычная процедура. То, что интересует меня в данный момент, не связано с материальными вещами. Вы сказали, что дружны с графом и приехали сюда, чтобы найти родню своей матери. Но это все. — Он подался вперед. — Проклятие, Сент-Айвз, я действительно ничего о вас не знаю. Вы приехали из Лондона. Но откуда именно? Вы ничего не знаете о семье вашей матери, но как насчет семьи вашего отца? Где она живет? Где вы учились? Кто ваши друзья? Вы говорите, что много путешествовали. Где именно и почему? И если уж на то пошло, чем еще вы занимались в жизни? Кто вы, Эймиас Сент-Айвз?

Эймиас хранил бесстрастное выражение лица, но его мозг лихорадочно работал. Тремеллин вправе задавать любые вопросы. Но самый большой вопрос, может ли Эймиас ответить на них. Если он правдиво ответит хоть на один вопрос, придется рассказать все. Если он продолжит лгать, то втянется в цепочку обмана, которая неизбежно порвется. Ему ли не знать, что самые хитрые выдумки недолго живут. Правда, гораздо долговечнее. В любом случае — он понял это бессонными ночами — ему придется просить братьев поддержать его ложь. А этого он не намерен делать. И не хочет прожить всю жизнь, обманывая жену и детей.

Тремеллин симпатизирует ему. Грейс, кажется, тоже. Он может многое предложить ей — собственно, все, кроме уважаемого имени. У него есть деньги, друзья, связи. Да, он не самый желанный гость в высшем свете и не может жениться на женщине благородного происхождения, но его принимают в лучших домах Лондона. И как бы ему ни нравился Хьюго Тремеллин, правда состоит в том, что он всего лишь сельский житель, никогда не покидавший своей крохотной деревеньки и сделавший деньги на рыбе.

Возможно, Тремеллин, как человек, добившийся всего сам, оценит, что Эймиас поднялся практически из ничего. Это было бы совсем неплохо.

. Итак, решено. Пора сказать правду хотя бы потому, что ложь больше не может служить его целям.

— Что ж, Тремеллин, — сказал он, подавшись вперед, — дела обстоят так…

В очаге сторожки ярко горело пламя. Шипя и потрескивая, оно разгоняло промозглую сырость, исходившую от каменных полов и стен. Но ничего не могло рассеять мрак, сгустившийся в сердце Эмбер. Она сидела за столом в своем убежище, но, хотя в комнате было тепло и уютно, не ощущала довольства жизнью. И сомневалась, что когда-нибудь ощутит его снова. Эймиас лишил ее покоя.

А может, это она сама лишила себя покоя. Эмбер не знала. Никогда в жизни она не испытывала такой неодолимой тяги к другому человеку. Она даже не знала, как назвать это чувство. Но в одном она была уверена: маловероятно, что она когда-нибудь снова встретит такого мужчину.

Эймиас Сент-Айвз был умен, образован и необыкновенно привлекателен. Конечно, он был хорош собой, но именно внутренняя сила, скрывавшаяся за его сдержанным обликом, делала его таким неотразимым. Он явно повидал мир, хотя и не спешил распространяться на эту тему, предпочитая слушать и говорить ровно столько, сколько требовалось, чтобы поддержать беседу. Просвещенный, элегантный, остроумный… Откуда берутся такие мужчины? Откуда он взялся?

Из Лондона, вдруг подумала она, подняв голову. Может, там много таких мужчин? Может быть, он произвел на нее такое впечатление только потому, что она прежде не встречала никого, похожего на Сент-Айвза. Все ее знакомые живут в этой крохотной деревушке, где ее когда-то нашли. Она ни разу не уезжала отсюда.

Лондон — большой город. Возможно, там полно мужчин с такими же манерами, умом, обаянием…

Эмбер снова опустила подбородок на сложенные на столе руки и уставилась невидящим взором в стену. Если там есть мужчины, хоть отдаленно напоминающие Сент-Айвза, вряд ли они захотят взять в жены найденыша без роду и племени. Вот так. Проще некуда.

Она должна что-то придумать. Некогда предаваться унынию. Нужно действовать. Между прочим, Тремеллин говорил, что нашел ее только потому, что она шла по берегу и плакала так громко, что могла бы разбудить даже мертвого. Если бы она сидела на песке, сжавшись в комочек, и молча страдала, не исключено, что ее сегодня здесь бы не было. Если бы она смирилась тогда, ее мог бы забрать с собой прилив, а не такой добрый и щедрый человек, как Тремеллин. И сейчас она тоже не сдастся.

Эмбер подняла голову и выпрямилась. Шмыгнув в последний раз носом, она вытащила из кармана платок, высморкалась, вытерла глаза и задумалась, пытаясь найти выход из положения.

Если бы у нее были родственники, к которым можно поехать… Эмбер скорчила гримасу. Сколько можно мечтать об этом! У нее нет времени для глупых фантазий. Вот если бы у нее были друзья… Они есть, и все живут здесь. Нет! Эмили! Как она могла забыть? Вот и выход, прямо у нее под носом.

Ее старая подруга Эмили жила теперь в Лондоне. Она рано осиротела, и ее воспитывала тетка. Девочки были единственными сиротами в деревне и сдружились на этой почве. Высокая, с длинным лицом, Эмили была не очень красива, зато умна. Она отправилась в Лондон, чтобы наняться в гувернантки, и с тех пор