все три, они и молчат порой все трое, как будто сговорились: Занны, например, я ясно не вижу, хотя точно знаю, что она жива.
— А с чего бы им молчать? — подбросил задачку Рафдар. — Подумай на досуге…
…Оживленный разговор затих, едва достигнув своего пика… Аргументы кончились у всех и сразу…
— У меня уже мозги кипят, — с досадой признался Дайн младший и добавил: — Чтобы в этом всем разобраться, не чай нужен, а бутыль чего-нибудь покрепче!..
Кангасск и Рафдар переглянулись — и… дружно прыснули со смеху. Смех здорово разрядил обстановку, хотя Эдгари к нему и не присоединилась: гадальщица задумчиво переводила взгляд с одного гостя на другого: похоже, ее занимали серьезные и невеселые мысли…
— А твои харуспексы… — успокаиваясь, произнес Рафдар. — Они вообще живы еще? А то, может, мы зря тут копья ломаем…
— Живы-живы, — многообещающе улыбнулся Кангасск и, не долго думая, доказал свои слова: — Считай до тридцати: потом услышишь стук в дверь.
Неизвестно, стал Рафдар считать или нет, но стук в дверь где-то через полминуты действительно раздался.
— Это тебя, — выдал Кангасск второе предсказание.
Дайн младший посуровел лицом и выжидающе уставился на дверь в прихожую…
Судя по шустрому топоту, раздавшемуся с той стороны, открывать побежал Твин — маленький внук Эдгари. Что же до незваного гостя, то он, как оказалось, был обладателем бесшумного воровского шага. Вскоре он появился в прихожей — щуплый мальчишка, лет десяти, облаченный в черный фарх.
— Что стряслось, Наиль? — хмуро осведомился у него Рафдар Дайн.
— Они не соглашаются, — виновато сообщил тот. — Хардин прислал меня за тобой…
— Ясно… — Рафдар решительно поднялся из-за стола. — Не расходитесь, — с неизменной вежливостью сказал он Кангасску и Эдгари. — Я тут улажу одно дело и вернусь… Хозяйка, спасибо за чай.
Дайн младший направился к двери; глядя на то, как изменилась его походка, обычно вальяжная и неторопливая, можно было с уверенностью сказать, что в данный момент он чертовски зол. Тем не менее, прежде чем шагнуть за порог, теневой король добродушно потрепал по волосам маленького Твина на прощание.
…Кан медленно, словно против воли, обернулся к гадальщице. Предчувствие, которое занимало его сейчас, было знакомо ему еще с далекого детства, когда он не носил никаких харуспексов: предчувствие того, что сейчас ему сделают крепкий выговор. Что ж, он давно уже не ребенок и готов отвечать по всем пунктам…
— Как давно ты знаешь Рафдара? — сплетя пальцы рук, вдумчиво произнесла Эдгари.
— Два дня, — ответил Кангасск честно.
— Тебе известно, кто он? — последовал очередной подготовительный вопрос.
— Теневой король Лура, — кивнул в ответ Ученик миродержцев.
Эдгари вздохнула.
— Он видит в тебе равного, Кан, — сказала она, медленно выговаривая слова. — Я ничего не имею против вашей дружбы… быть может, она даже пойдет на пользу Луру. Но… будь осторожен с ним… ты совсем его не знаешь.
— Расскажи мне… — Кангасск пожал плечами. — Какой он?
— Он… — Эдгари помолчала несколько мгновений. — Он… неоднозначный… — гадальщица бросила краткий взгляд на горстку лепестков рамниру, что Рафдар, не успев доесть, оставил на дне стеклянной вазочки. — Однажды, еще будучи просто третьим крылом теней Гуррона, он пришел ко мне со своим несчастьем и попросил погадать. А после разрешающей фразы… ты же знаешь… человек становится для гадальщика как открытая книга…
Кангасск кивнул. Он прекрасно понимал, о чем речь…
— Потому я знаю его лучше, чем кто-либо еще, — продолжала Эдгари. — Это большая ответственность и большой риск, учитывая, что он теперь правит теневым Луром… И ты как его друг, рискуешь тоже… Но вернемся все-таки к самому Рафдару…
— Ты сказала, он парень неоднозначный, — напомнил Кангасск.
— Да, — Эдгари прокашлялась. — Пойми, он вырос среди воров и убийц. И сам далеко не ангел. Порой может быть очень жестоким… Первого человека, к примеру, он убил в десять лет; хотя тогда он просто спасал свою жизнь… Дальше — больше… особенно, когда возвращал свой лурианский титул. Но я же говорю, с ним не все так просто. Он — не равнодушный, — это она выделила особо. — Он может глупо рискнуть жизнью за незнакомца. Или помочь человеку, попавшему в беду… Кстати, этот мальчик, Наиль, который приходил за ним… это его названный брат с недавнего времени. Сирота был и бродяжка; Раф его из Гуррона привез и заботится о нем, как о родном… Он Дайн младший и живет по законам своего мира, — подытожила Эдгари. — Но в нем есть что-то светлое, что этому миру совершенно не подходит. Иногда мне его очень жаль… Ко мне он относится как к матери, доверяет мне многое… но я всегда помню, кто он есть. И тебе советую помнить, Ученик миродержцев.
— Хорошо, — пообещал Кангасск. — Буду.
— Я твоего будущего не вижу, — с пониманием улыбнулась Эдгари. — Но чувствую, что ты пропустил мои слова мимо ушей. Как Раф всегда пропускает… Послушай, Кангасск, — тон гадальщицы резко сменился на суровый; шутки кончились. — Будь ему другом, общайся с ним, что угодно… НО… не переступай черты. Твои интересы никогда не должны пересекаться с его интересами. Особенно это касается дел Лура. Помни это.
Кангасск угрюмо кивнул.
— Я понял, — сухо сказал он.
— Надеюсь, — скептически усмехнулась Эдгари. — Давай сменим тему… расскажи мне, что сейчас происходит в Таммаре… — сказала она, смягчаясь.
…Каковы бы ни были дела у теневого короля, а обернулся Рафдар всего за сорок минут.
— Все в порядке? — еще с порога поинтересовалась у него Эдгари.
— В полном! — лучезарно улыбнулся он. — Это все так, мелочи жизни… — махнув рукой, Дайн младший проследовал к столу, где занял свое место. — О чем был разговор?
— О Таммаре, — ответила гадальщица и подлила ему горячего чаю. — Кангасск ведь оттуда пришел.
— А… Таммар, — закивал Рафдар. — Хороший был город… Нет, я серьезно. Я там бывал вместе с
