Спустя некоторое время, когда дроны, выпущенные парой спейсеров, которые я поименовал громким словом «корабли радиоэлектронной борьбы», достигли границ пространства, контролируемого корпами, я отдал приказ об атаке.

Шесть истребителей выдвинулись в виде авангарда, прикрываемые тысячами несущихся в пространстве дронов, а позади них выстроились остальные пятнадцать «хоков» и «тарпанов» во главе с моим «найтмаром». А затем прямо перед нами начали полыхать вспышки вступивших в бой малых беспилотников, которые ценой собственной, хотя и искусственной, но все же жизни расчищали путь моим пилотам.

— Фаза один. Авангарду выдвинуться вперед и завязать бой.

Полудюжина «тарпанов», более быстрых и маневренных, чем используемые Компанией «хоки», стремительно рванула вперед. На радаре появилось около двух дюжин отметок, обозначающих истребители противника, срочно поднятые по тревоге с базы.

С помощью мощной оптики «Хрисаора» теперь уже стало возможным различить и саму штаб- квартиру, представляющую собой огромное сооружение, чем-то отдаленно напоминающее исполинскую снежинку серебристо-стального цвета…

А тем временем между моим авангардом и корпами уже завязался бой. Моих бойцов было примерно в три-четыре раза меньше, но для этой фазы сражения я отобрал самых лучших. Разумеется, даже самые лучшие асы не смогли бы победить или даже продержаться хоть сколько-нибудь долгое время против настолько превосходящего их количественно врага. Особенно если учитывать, что на вооружении обеих сторон стояли машины сходного класса. «Хок» был немного мощнее и лучше защищен, а «тарпан» был более быстрым и маневренным, но оба этих типа флаеров принадлежали к классу средних истребителей, так что борьба была в этом плане практически равной…

Впрочем, мне сейчас было нужно, лишь чтобы мой авангард смог заставить ютанийцев скучковаться как можно более плотным строем.

Вот уничтожен один мой флаер, вот второй, третий… Но зато противник занимает более-менее подходящее положение.

Пора.

— Фаза два.

Две пары ждавших своего часа «хоков» вырвались вперед, выпустив каждый по паре тяжелых ракет. В последние недели я нещадно выбивал из «Лаланда» все, что только можно было и что было нельзя, но своего в итоге добился. В настоящий момент я собрал эскадрилью, от которой было не слишком много толка при столкновении с противниками одного класса, но которая была достаточно эффективна против тяжелых кораблей, и особенно — против целей класса «орбитальная крепость».

В пространстве вокруг сражающихся друг с другом «рыцарей» и корпов полыхнули восемь мощных ядерных взрывов, выставленных на дистанционный подрыв «блэкфлеймов». Волны пламени и радиации практически моментально испепелили всех сражавшихся, вне зависимости от их принадлежности, — уцелеть удалось лишь полудесятку оказавшихся вне зоны поражения флаеров Компании.

Такой размен — один мой за три вражеских флаера — меня вполне устраивал. Да, я понимал, что для кого-то это будет крайне жестоко — подставлять под удар своих же бойцов, но я считал, что это сейчас было вполне оправданно. Это можно назвать гамбитом, если хотите — выгодный размен одной фигуры на другую. Зато после такого хода конем с моей стороны охраняющие штаб-квартиру силы практически одномоментно лишились значительной части своих боевых машин.

Теперь между мной и космической крепостью стояли всего лишь один дестроер, пара корветов и штук восемь «хоков»…

Недолго стояли, нужно сказать.

— Фаза три!

В следующий миг все мои оставшиеся машины рванули вперед, в ураганном темпе ведя ракетный огонь. Впрочем, «хоки» и «тарпаны» на этом этапе играли по большей части отвлекающую роль, а основной ударной силой вновь пришлось стать мне и «Хрисаору».

Корповские флаеры быстро оказались связаны боем с моими пилотами, а сам я на максимальном ускорении понесся вперед, нацелившись на тяжелые корабли противника.

Вниз-влево, вверх, вниз-вправо, снова вверх, а теперь еще раз вниз…

Стена огня, которую попытались выставить на моем пути корветы, была успешно обойдена, и я, подобно лучу света, пронесся мимо спейсеров «Ютани», вскрывая один из них залпом «адронов», будто гнилую жестянку. К этому моменту часть моих истребителей уже добивала вражеские, а примерно половина вырвалась вперед и атаковала второй корвет противокорабельными ракетами, так что о своем тыле я мог почти не беспокоиться…

Теперь меня интересовал дестроер, видневшийся прямо по курсу.

Эта огромная махина была не чета мелочи типа корветов. Не слишком сильно превосходящий их по огневой мощи, он в это же время был значительно лучше защищен не только встроенной броней, но и тяжелыми щитами, способными выдержать не одно попадание даже весьма мощных снарядов и разрядов.

Правда, как и любая защита, силовая броня была слишком уязвима перед многократными ударами в одну и ту же точку, хотя такое в нормальном бою и было слишком маловероятно. Проделать такое был способен только лишь относительно быстрый и высокоподвижный корабль, но единственными возможными кандидатами на эту роль до недавнего времени были лишь обычные флаеры. Только вот их основным оружием всегда являлись ракеты, но положить несколько таких снарядов в одну и ту же точку практически нереально, а обладающие мощным лучевым и кинетическим оружием тяжелые спейсеры просто-напросто не могли проделать этот фокус достаточно быстро…

Но теперь все изменилось, ибо на просторах Галактики появились «найтмары», которые потенциально не уступали по силе главного калибра тем же корветам и дестроерам.

Три картечных снаряда, выпущенных из «вайреса» практически в автоматическом режиме, буквально смели всю силовую броню на одном из участков поверхности вражеского корабля, а затем в эту же точку ударил хирургически точный залп линейных ускорителей, моментально прошивший дестроер чуть ли не от борта до борта. В носовой части корабля полыхнул мощный взрыв, выбросил из пробоины длинный протуберанец плазмы и обломков, и дестроер начало разворачивать в сторону.

Я сделал мертвую петлю, частично погасив скорость и выходя на тот же рубеж атаки, и влепил в поврежденный спейсер еще пару висящих под крыльями «гарпунов», которые полностью разворотили кораблю нос и превратили его в неограниченно небоеспособный объект. Налетевшие следом «хоки» буквально заклевали и так уже сильно поврежденный дестроер, но, следуя моим указаниями, ракет на него не тратили, ограничившись лишь массированными лазерными залпами. Это, между прочим, тоже было весьма нездорово — если ракеты с тяжелыми боеголовками быстро превращали корабль в кучу обломков, то подобная тактика зачастую называлась «полировкой». Не слишком мощные, но многочисленные лазерные попадания в буквальном смысле слова полировали поверхность спейсера, снося с его обшивки все приборы ориентирования и навигации. В итоге получалась хоть и еще вполне боеспособная, но практически слепая машина, от которой толку было самый минимум.

Все. Теперь между мной и штаб-квартирой «Ютани» уже больше ничего не стоит.

— Фаза четыре.

Все мои оставшиеся истребители в количестве одиннадцати штук вместе с «найтмаром» сосредоточились на самой границе досягаемости зенитных батарей космической крепости. В принципе это уже было чисто психологическим ходом, потому как эффективный огонь по этой замечательной (читай, неподвижной) цели мы могли вести и с гораздо большего расстояния, но мне сейчас было важнее произвести не только эффективную, но и эффектную завершающую атаку.

К станции начали подходить оставленные было на некотором расстоянии от пространства боя корабли-носители. Подчиняясь заложенным в их искины программам автопилотирования, они на максимально возможном для этих посудин ускорении помчались вперед — по направлению к штаб- квартире. А затем около космической крепости начали полыхать мощные ядерные взрывы, бомбардирующие станцию волнами жесткого излучения, выводящего из строя электронику и поражающего людей. Как показывали данные со сканера, большая часть площади штаб-квартиры не была прикрыта