Очень часто в критической и историографической литературе встречается утверждение: чудище, выдуманное Стокером, практически ничего общего не имеет с историческим Дракулой. Особый акцент делается на том, что в румынской традиции нет никаких указаний на превращение Дракулы в вампира, не говоря уж о тех удивительных изменениях, что претерпевает биография реального Дракулы в романе.

Стокер из валаха (румына) превращает своего героя в трансильванского венгра-секлера. Можно указывать и на иные отступления писателя от исторической правды. Так, замок Дракулы он помещает в трансильванском проходе Борго. Здесь в самом деле находился замок, который должен был посещать Влад Цепеш, но настоящая резиденция правителя — на реке Арджеш, близ границ Трансильвании и Валахии. Всего охотнее критики указывают на то, что Дракула у Стокера совершенно не похож на Влада Цепеша в румынской фольклорной традиции. Так ли это? Действительно ли между Дракулой-моралистом, Дракулой- садистом и стокеровским вампиром не найдется ничего общего?

Известно мнение, что Стокер сделал своего героя вампиром, неверно поняв одно слово в немецком памфлете против Цепеша, означающее на деле не вампира, а берсерка. Так называли исступленных древнегерманских воинов, которые в пылу битвы воображали себя волками, терзающими врагов. Но ведь у Стокера Дракула и остается берсерком. Похваляясь славой предков, граф говорит, что среди них были величайшие берсерки эпохи переселения народов. Откуда же взялся вампир?

Предполагалось, что этот мотив мог родиться из другой строки памфлета, в которой Дракула сравнивался с блохою, сосущей кровь своей жертвы. Кроме того, указывалось, что образ сумасшедшего Ренфильда, обожествляющего Дракулу и одержимого идеей поглощения различных жизней, в частности поедающего птиц живьем, навеян образом Дракулы, терзающего птиц и мышей в тюрьме.

Что же касается румынского фольклора, то и с ним дело обстоит далеко не так просто. Действительно, воитель Влад III обретает в нем героические черты. Более того, само имя Дракула, т. е. Сын Дракона, или Сын Дьявола, решительно устраняется из румынского фольклора, где он — Вода (воевода) Цепеш. Однако некоторые исследователи отмечают, что в биографии Дракулы несомненно есть один эпизод, которым вполне могло быть обусловлено появление легенды о его превращении в вампира, — это отступничество от православия, переход в католичество, что по народным верованиям часто карается проклятием в виде вампиризма.

Примечателен эпизод, который есть в одной из легенд: против Воды Цепеша поднимается вместе с турками вся нечисть. Тут и вампиры — они собираются на горе Ратезат, лежащей на границе Румынии и Валахии, совсем недалеко от исторического замка Дракулы.

С этим наблюдением исследователей, посвятивших немало времени «дракуловедению», следует сопоставить и проделанный ими же опрос крестьян, ныне обитающих по соседству с этим замком. Результаты оказались неожиданными. Крестьяне, конечно, чтут Цепеша как великого героя, многие утверждают даже, что предки их сражались под его знаменами, но в то же время замок овеян странной славой. Мимо него боятся ходить по ночам, а когда фольклористы просили показать к нему дорогу, им отвечали: «Запрещено».

А еще среди крестьян бытует поверье: Дракула то ли вообще не умер, то ли обладает удивительной способностью возрождаться и являться к живым в любой момент. Это предание тоже героическое: Цепеш придет и будет защитником Румынии от чужеземного нашествия, каким был и в XV веке.

Уже более четырех веков английский король Ричард III служит олицетворением жестокости и коварства. Споры, окружающие его, касаются нескольких событий, а именно смертей Эдуарда Ланкастера, Генриха VI, Джорджа Кларенса и принцев в Тауэре. Остальное, менее спорное, но по-прежнему являющееся источником для споров, это смерть жены Ричарда — Анны Невилл, а также Энтони Вудвилла и лорда Хастингса. Многие из фактов, касающихся этих смертей, очень неоднозначны, и по этой причине множились разнообразные спекуляции по поводу роли в них Ричарда. Великий Шекспир изобразил его коварным монстром, изощренным интриганом и «гением злодейства». Томас Мор тоже не пожалел для него черных красок. Современный историк Десмонд Сьюард так озаглавил его жизнеописание: «Ричард III, черная легенда Англии». Само это имя стало символом вероломства и убийства.

Но современные историки считают, что реальный облик этого монарха был далеко не таким однозначным. Конечно, про столь противоречивую личность написано немало как исторических трудов, так и беллетристики, но можно ли безоговорочно принимать на веру все источники? Историки, писавшие о нем, не всегда были беспристрастны, а художественная литература — она и есть художественная литература.

Современный читатель с образом Ричарда III знаком скорее всего по одноименной пьесе Шекспира, в которой Ричард выведен одиозной фигурой. Эта драма входит в цикл исторических хроник Шекспира, но заметно отличается от этих многоплановых произведений с множеством действующих лиц. Это спектакль одного главного героя, вернее, антигероя. Злодеяния Ричард совершает не просто так, а с явным наслаждением. Это утонченный злодей, цитирующий классиков и произносящий в свое оправдание длинные речи. В первом же монологе, которым открывается пьеса, он прямо объявляет: «Решился стать я подлецом». Причина проста — Ричарда никто не любит. В его жизни нет места счастью, потому что он урод — маленький кривобокий горбун с неприятной физиономией. Ричард тоскует о любви и семейном счастье, но уверен в том, что полюбить его нельзя. Власть — вот единственная отрада, и он добьется ее, даже если при этом душа его станет столь же отвратительной, как внешность. Если между ним и троном стоят чужие жизни, он должен их отнять, «расчистив путь кровавым топором». Ричард виртуозно лицемерит, гипнотизируя окружающих, которые не хотят узнать в нем своего палача. Незадачливый герцог Кларенс, по навету брата заключенный в Тауэр, до последнего надеется на заступничество Ричарда, а тот велит утопить его в бочке с вином. Лорда Хастингса узурпатор обласкивает, назначает председателем

Королевского совета — и тут же велит казнить. Вынудив выйти за себя замуж леди Анну — жену погубленного им принца Эдуарда, Ричард вскоре убивает и ее, чтобы жениться на собственной племяннице Элизабет и упрочить права на трон.

Шекспир писал свою пьесу в последнее десятилетие XVI века, в царствование Елизаветы I, и неудивительно, что в своем повествовании он наиболее благосклонен к деду Елизаветы, первому королю из династии Тюдоров Генриху VII. Шекспир показал Ричарда злобным узурпатором, который без колебаний нанимает убийцу, чтобы умертвить «двух врагов смертельных; от них покоя нет мне, нет мне сна… двух незаконнорожденных в Тауэре». Совершив это черное дело, Ричард хладнокровно решает добиваться расположения старшей сестры убитых принцев, уже обещанной в жены его сопернику, Генриху Тюдору. В счастливом финале пьесы, после победы на Босвортском поле, Генрих Тюдор провозглашает: «Издох кровавый пес… и кончена вражда».

Джону Мортону, архиепископу Кентерберийскому и канцлеру при Генрихе VII Тюдоре, мы и обязаны первыми записками о Ричарде (соответственно, нелицеприятно написанными). Они легли потом в основу «Истории Ричарда III», написанной Томасом Мором, канцлером уже Генриха VIII. Верно служа Тюдорам, Мор на черные краски не скупился, что усугублялось литературным дарованием автора бессмертной «Утопии». А на его труде основывались все последующие историки, начиная с официального историографа Генриха VII, итальянца Полидора Вергилия, Холиншеда и других. Именно Томас Мор в «Истории Ричарда III» наградил последнего короля из дома Йорков и горбом, и сухой рукой, и непременной дьявольской хромотой. А потом, уже при Елизавете I, последней из династии Тюдоров, начатое довершил Уильям Шекспир. Как всякий