вдруг стрела из арбалета вонзилась ей в правую ключицу. Увидев, что девушка ранена, англичане бросились на вылазку, надеясь захватить Жанну, но французы отбили их атаку.

Жанну унесли и положили на траву. Девушка потеряла много крови, но осталась в сознании. Она приказала снять с нее панцирь. Сама, зажмурившись от боли, вытащила из раны стальной наконечник стрелы. К ране приложили тряпку, пропитанную оливковым маслом. Вскоре кровь остановилась.

Возобновившийся штурм не дал результата, и Дюнуа приказал трубить отбой. Жанна услышала это. Она уже немного оправилась и, подойдя к солдатам, обратилась к ним:

– Идите смело! У англичан нет больше сил защищаться. Мы возьмем укрепление и башни!

Жанна первая бросилась к баррикаде, увлекая за собой остальных. Рана не позволяла ей нести знамя, и его держали двое солдат, в том числе д’Олон. Для англичан, уже праздновавших победу, новая атака оказалась полной неожиданностью. Не менее потрясены они были тем, что Жанна оказалась жива, на ногах и вела себя так, будто никакого ранения не было. Воспользовавшись замешательством противника, воины Орлеанской девы быстро поднялись по стенам.

Тем временем по Турели ударила городская артиллерия. Отряд городского ополчения во главе с Ла Иром пошел в атаку со стороны моста. Через разрушенные пролеты было переброшено несколько бревен, по ним ополченцы устремились к крепости.

Бойцы Жанны схватились с противником врукопашную на гребне баррикады. Англичане обратились в бегство. Пытаясь спастись, они столпились на узком подъемном мосту, соединявшем форт с берегом. Тогда французы подожгли заранее припасенный брандер (барку, которую нагрузили смолой, паклей, хворостом и другими горючими материалами) и пустили его по течению. Ударившись о деревянный настил, брандер поджег его.

Огонь перекинулся на форт, и вскоре запылали балки и стропила. По горящему мосту над рекой бежали английские солдаты. Некоторые из них срывались и падали в воду, тонули, увлекаемые ко дну тяжестью доспехов. Другие погибали в огне. В ужасе смотрели на это зрелище англичане из фортов правого берега, даже не пытаясь чем-нибудь помочь своим.

Когда с баррикады отступала последняя группа англичан, возглавляемая капитаном Гласдейлом, мост рухнул и все находившиеся на нем люди утонули. Погиб и Гласдейл. А ведь всего несколько дней назад он насмехался над Жанной, когда она предлагала ему уйти с миром.

Используя припасенные бревна, французы быстро восстановили мост. Около 6 часов вечера остатки гарнизона Турели капитулировали. Спустя три часа Жанна первая проехала по только что восстановленному мосту. Она вошла в Орлеан через южные ворота. Радость горожан была неописуема, но раненая девушка не могла принимать поздравления. В тот момент она желала одного – поскорее добраться до постели.

Итак, хотя решающую роль во взятии фортов левого берега сыграли ополченцы под командованием Жанны, рыцарские отряды все-таки вовремя реабилитировались. Без них Жанне было бы намного труднее одержать победу.

Что же произошло потом, 8 мая? По одним сведениям, англичане, убедившись, что осаждать город практически уже нечем, ушли из-под стен Орлеана. Они спаслись бегством, бросив в оставленных фортах бо?льшую часть артиллерии и даже своих раненых и больных товарищей. Однако есть и другое мнение: 8 мая англичане вышли из северных фортов и, заняв выгодную позицию, построились для битвы. Некоторым французским капитанам, которые забыли свои прежние страхи, захотелось атаковать, но Жанна убедила их отказаться от боя. Вскоре после полудня англичане, так и не дождавшись французской атаки, отступили к Менгу, бросив уцелевшие форты со всем содержимым, а также ранеными и больными. Осада была снята.

Второе мнение – о том, что англичане хотели еще повоевать, – вызывает сомнение. В предыдущие дни англичане понесли большие потери, а значит, в случае сражения в поле перевес французов оказался бы очень велик. Кроме того, события 7 мая, связанные с захватом французами Турели, говорят о моральном надломе англичан, которые даже не попытались прийти на помощь защитникам крепости. Хотя, конечно, нельзя исключать, что зрелище гибели сотен товарищей в огне и воде настолько потрясло англичан, что назавтра они готовы были вступить в самоубийственную схватку. Но если англичане чувствовали себя в силах продолжать борьбу, что им мешало вернуться в бастионы, как только они убедились, что противник не желает сражаться в поле? Зачем было бросать содержимое фортов, а тем более своих товарищей? И наконец, командующему англичан сэру Джону Тальботу следовало бы (это логично) выдвинуться навстречу подкреплениям, которые шли к нему под руководством Джона Фастольфа, а не пытаться самому сделать то, что у него не получилось с гораздо большими силами.

Снятие осады с Орлеана ознаменовало начало стратегического и психологического перелома в ходе Столетней войны. Впервые возникло взаимопонимание между французскими горожанами, их ополченцами, с одной стороны, и рыцарями, наемниками – с другой. Трагедия Орлеана не состоялась, а, напротив, переросла в триумф. Завершение стратегического перелома в Столетней войне задержалось всего на несколько недель.

Оглушительный успех под Орлеаном показал французам, что непобедимого доселе врага можно бить. Особо впечатлял темп, с которым была одержана победа: всего за несколько дней крестьянская девушка сделала то, что было не под силу опытным командирам. В некоторые селения сообщение о снятии осады поступило вслед за зловещими вестями о том, что Орлеан вот-вот падет. Задержка новостей о событиях под Орлеаном привела, в частности, к тому, что Фастольф, направлявшийся с армией в тот район, совершил несколько ошибок, о которых будет сказано ниже.

Одним из результатов победы стал невиданный взрыв энтузиазма среди французов, подъем национально-освободительного движения против захватчиков. Помимо прочего, на умы людей действовало «пророчество Мерлина», в героине которого все видели юную Жанну из Домреми.

Интересно, что в тот же период Жанна стала чрезвычайно популярна за пределами Франции. Французы сочиняли о героине восторженные и наивные легенды, а германские и итальянские соседи их подхватывали. Это неудивительно: соседи Франции не могли не опасаться английских аппетитов, к тому же генуэзцы время от времени выступали на стороне французов, а немцам Жанна казалась почти родной по крови. О том, что она рождена в Шампани, никто не вспоминал. Наравне с прозвищами «Дева Жанна» и «Орлеанская дева» за ней закрепилось еще одно – «Жанна из Лотарингии».

Волна народного восторга, адресованного Жанне, не могла не вызвать недовольство у окружения дофина Карла и французских церковников. Однако пока они не были готовы избавиться от героини. Угроза англичан все еще казалась страшнее.

Новые бойцы стекались к Жанне отовсюду, особенно из Орлеана и его окрестностей. Средневековые армии-победительницы обычно рассеивались так же быстро, как и побежденные, но армии Жанны Дарк это не касалось. Ее войско росло день ото дня. В него массами вливались крестьяне, ремесленники и подмастерья, вооруженные чем попало. Мелкие дворяне закладывали остатки имущества, чтобы приобрести вооружение. Кто не мог этого сделать, шел простым лучником или копейщиком. К концу мая народная армия насчитывала 12 тысяч бойцов.

В те времена солдатские разбои и мародерство, насилие над мирными жителями были в порядке вещей. В армии Орлеанской девы не было ничего подобного. Царила строгая дисциплина. Решительно пресекались все попытки грабежей и насилия над мирным населением. Мирные жители, со своей стороны, охотно помогали солдатам, давали им еду и одежду, принимали на лечение раненых и больных. Разумеется,