за представлением) и кричала отцу:

- Неужели ты безмолвно стерпишь, что твоя дочь стала свидетельницей подобного Бесстыдства?

И в этот момент судьба дворецкого была решена. Дафна огорчилась, потому что дворецкий был с ней всегда мил, и она почти научилась передразнивать его походку. Позже (при помощи подъёмника) она узнала, что Бигллсвик Плохо Кончил. И всё из-за Дьявольского Питья.

С другой стороны, бабушка так часто распространялась об этом Питье, что Дафне даже стало интересно – каково же оно на вкус? Местное Дьявольское Питьё весьма методично готовили из красных корешков, растущих в дальнем углу Женской половины. Кэйл очень осторожно почистила их ножом, а потом так же осторожно вымыла руки в ручье. Затем корешки были при помощи камня размяты в кашицу, и Кэйл добавила к ним пригоршню каких-то маленьких листьев. Она внимательно изучила результат своих трудов и положила в горшок ещё один листок. Потом аккуратно, чтобы не расплескать, добавила воды из калабаша и поставила горшок на полку до завтра.

На следующее утро горшок был полон бурлящей и шипящей жёлтой пены самого пренеприятного вида.

Дафна собралась было забраться на полку, чтобы проверить, так ли плохо эта жидкость пахнет, как выглядит, но Кэйл крепко взяла девушку за руку и оттащила назад, энергично качая головой.

- Не пить? – спросила Дафна.

- Пить нет!

Кэйл сняла горшок с полки и поставила на пол посреди хижины. Потом плюнула в него. К тростниковой крыше взлетело нечто вроде облачка пара, бурлящая жидкость зашипела ещё яростнее.

'А вот это, - подумала очарованная и потрясённая Дафна, - уже совершенно не похоже на бабушкин послеобеденный шерри'.

И тут Кэйл запела. Это была весёлая песенка с прилипчивой мелодией, которая запоминается сразу и намертво, и ей плевать, что ты не понимаешь слов. Зато ты сразу понимаешь, что выбить этот назойливый мотивчик из головы будет совершенно невозможно. Даже при помощи молотка.

Кэйл пела для пива. И пиво слушало. Оно успокаивалось, словно взбудораженная собака, заслышавшая строгий голос своего хозяина. Шипение стало стихать, пена осела, и вонючая мутная жижа начала постепенно становиться прозрачной.

Кэйл продолжала петь, отбивая ритм обеими руками. Но её ладони не просто хлопали, они порхали в воздухе вслед за музыкой, изображая сложные фигуры. Песнь пива состояла из множества коротких куплетов, перемежавшихся одним и тем же припевом, так что Дафна скоро запомнила слова и начала подпевать, стараясь повторять при этом и движения Кэйл. Женщина была довольна, она склонилась к Дафне и, не прерывая пения, помогла девушке правильно изображать нужные жесты.

Поверхность жидкости покрылась странными маслянистыми волнами, пиво становилось всё прозрачнее с каждым куплетом. Кэйл, не прерывая пения, ещё раз заглянула в горшок… и вдруг смолкла.

Горшок был словно полон жидкими бриллиантами. Пиво сверкало, будто море на солнце. По его поверхности прокатилась маленькая волна.

Кэйл зачерпнула напиток половинкой раковины и с ободряющим кивком предложила его Дафне.

Отказаться было бы Faux Pas, как это называла её бабушка. Должны же у девушки быть хорошие манеры, в конце-то концов. Отказ мог показаться оскорбительным, а это совершенно недопустимо.

Она попробовала. Пиво на вкус было словно жидкое серебро, и у Дафны после первого же глотка потекли слёзы из глаз.

- Для мужчины! Муж! – с улыбкой сказала Кэйл. – Для муж много!

Она легла на спину и притворилась, будто громко храпит во сне. Все рассмеялись, даже Неизвестная Женщина.

Дафна подумала: 'Я учусь. Вот бы ещё понять, чему'.

Она поняла уже на следующий день. На языке, состоявшем из нескольких слов, множества улыбок, кивков и жестов – весьма откровенных жестов, которые должны были бы шокировать Дафну, но не шокировали, потому что на солнечном острове прежние условности утратили смысл – Кэйл пыталась объяснить ей, что нужно делать девушке, чтобы найти себе мужа.

Дафна понимала, что не должна смеяться, и очень старалась не обидеть Кэйл. Ну как ей объяснишь, что найти мужа для Дафны не составит труда, потому что её отец очень богат и к тому же губернатор множества островов. Кроме того, она была вовсе не уверена, что ей вообще хочется замуж, слишком уж хлопотное это дело, как оказалось. А дети? Понаблюдав за рождением Путеводной Звезды, Дафна пришла к твёрдому убеждению, что если ей вдруг когда-нибудь захочется завести детей, она лучше купит готовых в магазине.

Но это было явно не то, о чём следовало говорить двум молодым матерям, даже если бы она знала язык. Поэтому она просто слушала, о чём ей рассказывает Кэйл, и даже позволяла Неизвестной Женщине расчёсывать свои волосы. Это успокаивало бедняжку, и результат был совсем неплохим, хотя и слишком смелым для тринадцатилетней девушки. Бабушка такое точно не одобрила бы (вот так, курсивом) хотя вряд ли даже её глаза-бусинки были способны разглядеть непорядок с другого конца мира.

В любой момент на горизонте мог показаться корабль отца Дафны. Тут и сомневаться нечего. Просто чтобы обыскать все острова, нужно немало времени.

А если он не появится, что тогда?

Она прогнала эту мысль прочь.

Мысль вернулась. Дафна прекрасно понимала, какие мысли придут следом. Они утащат её на дно, если она позволит себе задуматься.

На следующий день после рождения Путеводной Звезды прибыли новые люди. Мальчик по имени Ото-И, а также маленькая сморщенная старушка, оба обгорели на солнце и были очень голодны.

Старушка была ростом не выше мальчика, она заняла угол в одной из хижин на Женской половине и оттуда следила за Дафной своими маленькими яркими глазками. Кэйл и другие женщины обращались со старухой с большим уважением и называли её длинным именем, которое Дафна никак не могла правильно произнести. Она прозвала старуху Миссис Буль, потому что у неё был самый громкий желудок из тех, что Дафне доводилось слышать, и подходить к пожилой женщине с подветренной стороны было бы крупной ошибкой.

Ото-И, как это часто бывает с детьми, оправился очень быстро, и Дафна отправила его помогать Атабе. С холма ей было отлично видно, как старик и мальчик трудятся над созданием изгороди вокруг полей, а если она выходила на эти поля, то легко могла увидеть непрерывно растущую на пляже груду досок, шпангоутов и парусины. Если ей придётся здесь задержаться, пора задуматься о новой крыше над головой.