Девушка догадалась, Марла и Джейк беспрепятственно взошли на борт самолета, значит, близится финал этой изрядно надоевшей ей пьесы. Но, видимо, Алекс думал иначе, он не собирался размыкать объятия. Напротив, он снова прикоснулся к губам Саскии. На миг время прервало свое размеренное течение.

Девушка покорилась и отдалась на волю победителя. Ее затопили новые ощущения: восторг и желание. Саския прекрасно понимала, чем это грозит, по отстраниться не могла, напротив, она со всей страстью отвечала на поцелуй. Девушка жалела, что этот момент не может длиться вечно. Когда Алекс наконец отпустил ее, она испытала досаду. Щеки Саскии покраснели, в зеленых глазах кипела ярость. Не дожидаясь, когда она окончательно выйдет из себя, Алекс обхватил ее за талию и повел по коридору, ведущему к трапу самолета. На прощание он великодушно кивнул репортерам и сказал:

— Благодарю вас за внимание, но нам надо спешить. Самолет ждать не будет. Счастливо оставаться, я всех угощаю шампанским.

Саския еле переставляла ноги, она спотыкалась на эскалаторе. Алекс буквально протащил ее на себе в распахнутые стеклянные двери. Пока они шли, девушка практически безостановочно бормотала:

— Мы так не договаривались!

На лице Алекса сияла все та же довольная улыбка.

— Нам надо было сыграть свои роли так, чтобы они нам поверили, и мы это сделали. Таков был уговор, — его уверенный тон не допускал возражений.

В данную минуту Саския не очень-то стремилась ему возражать. Она до сих пор вспоминала их поцелуй и понимала, ее броня дала трещину. Этот мужчина по-прежнему вызывает в ней желание.

— Эти фото будут во всех газетах. И только одному Богу известно, какие под ними будут подписи и комментарии, — взглянув на Алекса, проговорила девушка.

— Знаю. Твои коллеги никогда не отличались особым благородством.

— Полагаешь, подобная сомнительная перспектива меня радует? Зачем ты придумал эту помолвку?

— Я должен был переключить их внимание с Марлы на себя. А то, чего доброго, они бы заподозрили подвох и принялись разыскивать мою сестру.

— Да, Алекс, ты подкинул им неплохую сенсацию. Надеюсь, в самом скором времени ты порадуешь всех новостью о разрыве помолвки.

— Вот еще, — усмехнулся он.

— Кстати, а где Марла? — Саския пропустила его ответ мимо ушей. — Ты сказал, все прошло по плану, но где она?

— Все прошло по плану, согласно которому никто, включая тебя, не должен знать, где теперь находится Марла. Скажу по секрету, они вылетели другим авиарейсом, из другого аэропорта и в совершенно ином направлении.

— Меня не интересует, где она. Я просто хотела узнать, все ли в порядке.

— Теперь узнала. Выпьем за это. Что ты предпочитаешь?

— Подожди, я, кажется, что-то упустила. Ты говорил о помолвке…

— Да? — бровь Алекса вопросительно изогнулась.

— Я имею в виду твое мнение по поводу разрыва. Мне показалось, ты не собираешься ничего менять? Это так?

— Пусть люди считают, что мы помолвлены. Во всяком случае, весь тот период, который нам предстоит сотрудничать.

— Зачем? Кому какая от этого польза?

— Ну, возможно, сегодня это еще ложь, но завтра, когда о помолвке будет знать все население Австралии, это будет почти правдой. Главное — верить.

— Ну, уж нет! — воскликнула Саския.

— Только такой ценой ты получишь свое право на интервью.

— Но мы договаривались совершенно о другом.

— Прости, я не вдавался в подробности роли, которую тебе предстоит сыграть. Всего лишь сказал, что тебе придется побыть моей спутницей. Наверно, ты не обратила на это внимания. В любом случае теперь уже поздно.

— Это жульничество!

— Ах! Не может быть! Как бы там ни было, слушай и запоминай: пару дней мы проведем в Нью-Йорке, я должен встретиться с сотрудником одного из благотворительных фондов. Тебе же тоже хочется попасть на эту встречу? Верно? Так вот, когда тебя спросят о помолвке, отвечай утвердительно. Только так ты получишь всю необходимую информацию для твоего досье, не раздражая при этом моих сотрудников и партнеров.

— Но это подло! Я ненавижу ложь! — вспыхнула Саския. — Я не могу согласиться. Это расходится с моими убеждениями.

— Тогда очень плохо — само собой, для тебя, дорогая. Я не вожу с собой журналистов, и все об этом прекрасно знают, — холодно проговорил Алекс.

— Тебе хоть в чем-то можно доверять? Я знала, ты будешь всеми силами пытаться обойти данное мне обещание, но все равно поверила. Однако видимо, вероломство у тебя в крови. Это и есть причина твоего головокружительного успеха в бизнесе? — девушка была в отчаянии. — Ты любишь из всего извлекать свою выгоду. Я помню, как ты одурачил моего отца.

— А твой отец, по-твоему, воплощение добродетели? Не пори чушь, детка! Твой папаша получил по заслугам.

— Однажды настанет и твой черед. Уверена, мой отец не единственный, кого ты обобрал до нитки. Ты довел его до полного банкротства! Но я не пойду у тебя на поводу. Я расскажу всему миру о тебе настоящем. Моя статья будет на первых полосах всех изданий, вот увидишь!

— Ума не приложу, чем же ты собираешься всех так удивить?

— Правдой, только правдой. Алекс презрительно усмехнулся:

— Говоришь, пишешь для экономической прессы?

— Вот именно.

— Надеюсь, в «Снап» найдется для тебя местечко, когда тебя уволят из «Альфа-Бизнес» за материал, не соответствующий их требованиям. Только представь себе, чего будут стоить твои разоблачения, когда я объявлю о разрыве помолвки. Все воспримут это как месть отвергнутой женщины.

— Но это же не настоящая помолвка… — запнулась Саския.

Девушка задумалась. Только теперь она поняла, насколько верным был ход Алекса.

— Ты все очень четко рассчитал, — признала она.

— А ты думала, меня могут по-настоящему испугать твои детские угрозы?

— Учти, я все равно что-нибудь придумаю. Люди должны знать всю правду о тебе. Я докажу, что помолвка была фиктивной.

— И кто же тебе поверит?

— Я обнародую предысторию. Все будут знать о том, как ты соблазнил семнадцатилетнюю девочку.

— Девочку, которая подросла и, несмотря на всю чудовищность этой самой предыстории, публично приняла мое предложение?

— Какой же ты все-таки мерзавец!

— Согласен, получилось очень забавно. Жаль, что об этом никто не узнает.

— Узнают. Обязательно узнают и поверят.

— Ну, если ты готова рискнуть последним, что у тебя осталось: честным именем и профессиональной репутацией… Может, тебе и удастся немного снизить мой рейтинг, но при этом ты разрушишь собственную карьеру. Стоит ли игра свеч?

Саския подавленно молчала; стиснув зубы и опустив голову. Ее ноздри гневно раздувались.

— Как же я тебя ненавижу и презираю! — прошипела она. Впрочем, на Алекса ее заявление не произвело должного эффекта, он по-прежнему блаженно потягивал янтарное виски. — Терпеть не могу людей, для которых все окружающие — только средство для достижения поставленных целей, глупые пешки в большой игре. Ты и тебе подобные ни перед чем не остановятся, им плевать на чужие растоптанные