онтогенеза.
Бронстайн вздохнул. Наконец, оба контрагента были на полпути навстречу друг к другу, и была обоснованная надежда на то, в дальнейшем ходе экспедиции на спутнике не дойдет до новых расхождениях во мнениях, что касается концепций.
Вместо этого кажется уже назревал следующий, треплющий нервы, сюрприз! Бронстайн поклялся про себя, что сразу же после прибытия осуществит просьбу Анне. Если только на этот раз все пойдет хорошо! «Все еще ничего, Вестинг?»
Вместо ответа астрохимик отстраняющею поднял руку. Он напряженно вслушивался в звук в наушниках.
— Что случилось? — Бронстайн выскользнул из своего кресла и протиснулся на заднее сиденье рядом с Вестингом.
— Вот, послушайте!
Несколько секунд комендант слышал лишь привычное шуршание. Затем в собственный шум передатчика примешались тонкие, находящиеся на высшей границе слышимости звуки. Они звучали как стрекотание кузнечиков, нарастали, затихали и снова нарастали. Теперь они шептали нежно-нежно, перескакивали через несколько октав, щелкали и молчали. Через несколько секунд начался тот же процесс.
Значит все же техническая помеха? Другого объяснения не было, но Вестинг воспринимал ее столь же неудовлетворительной, как Бронстайн. Пожимая плечами он снова надел наушники, выровнял микрофон и отправил следующий вызов второй группе.
Последние горные вершины, затем приблизилась равнина. Бронстайн направился на свое место. Было время заняться посадкой. Какие меры предосторожности было необходимо предпринять? Было ли при данных обстоятельствах целесообразнее посадить вертолет на посадочной платформе или немного подальше от «Пацифики»? Должны ли они заходить в космический корабль одновременно, или было лучше, если сначала один из них проверит, все ли в порядке, пока двое других держались на безопасном расстоянии? Бронстайн остановился на первом пути. В любом случае допустимая доза облучения внутри «Пацифики» была бы слабее, чем на равнине. Даже если она была внутри настолько сильной, что она вызывала физический или психический вред, пройдет определенное количество времени, пока проявится ее влияние. Этого времени должно было хватить, чтобы прогреть обычные реактивные двигатели, предусмотренные для полетов близко к земле и предпринять необходимые приготовления к старту. Следовательно, девиз гласил: максимальный выигрыш во времени.
Когда на горизонте появился космический корабль, Бронстайн начал формулировать свои первые распоряжения: «Веккер, после посадки Вы немедленно доставите вертолет в бокс и закроете заслонки! Вестинг, Вы сразу же направитесь в машинное отделение, во-первых, запустите двигатели в килевой части — разумеется, на холостой ход — во-вторых, позаботитесь о том, чтобы гидравлические амортизаторы оттаяли, и ждите дальнейших указаний… Не снимать ни шлемы ни скафандры…!
Вестинг озадаченно посмотрел на него. «Приготовления к старту основываясь на чистом подозрении?
— Будем надеяться, подозрение окажется необоснованным. В любом случае, решать буду я. Маневры тоже не помешают.
Не заботясь о спутниках, Бронстайн поспешил после посадки в шлюзовую камеру, немного откинул назад — еще на лестнице, которая вела на мостик — забрало гермошлема и начал звать громким голосом Анне и Далберга. Когда он ступил на мостик, он внезапно затих. Врач лежала, сжав ноги и закрыв глаза, на полу перед рацией; в нескольких шагах от нее лежал Далберг.
Они дышали. Но пульс был очень слабым. Бронстайн поспешил на кухню и вернулся с полным ведром воды. Далберг застонал, когда холодный поток попал ему на лицо. Он немного выпрямился, но сразу же снова бессильно опустился вниз. Анне вообще не реагировала. Даже когда комендант снял с нее скафандр, расстегнул блузку и бюстгальтер и начал интенсивно делать массаж в области сердца, она не двинулась.
Бронстайн поднялся и уставился на свои руки. Они словно налились свинцом и больше не желали слушаться его. Перед его глазами плясали круги. Ему стоило больших усилий затащить Анне на кресло и подложить подушку под голову пилота.
— Где Вы, Веккер?
— Уже в пути.
Геолог как раз, приковылял к двери. При виде Анне зевок застыл у него меж челюстей. Он побледнел. «Ранена?»
— Крепко спит. Позаботьтесь о ней. Массаж сердца, искусственное дыхание!
Веккер кивнул, споткнулся, но смог поймать себя.
— Хотел бы я знать, что здесь делают проклятые динамитные шашки!
Бронстайн навострил уши.
— Динамит?
— Там! — Геолог показал на взрывчатку, о которую он оступился. — Там лежит еще одна. А там… эй, это же пропавший передатчик!
Бронстайн прищурил глаза. Он совершенно четко увидел перед собой передатчик, но ему не удавалось охватить мысленно то, что он видел. Не только руки, но и ноги и голова сейчас словно налились свинцом.
— Потом, Веккер, потом, — пробормотал он. Он едва мог держаться на ногах. — Сначала позаботимся об Анне и Далберге. — Вестинг! Двигатели в киле, черт возьми! — взревел он в внезапном приступе злости. Свалятся ли они все вместе с смертельную летаргию и постепенно превратятся в мумии?
— Не готово…! — заплетался голос астрохимика в наушниках. — Нет энергии для старта!
Бронстайн выругался. Подняв массивный подбородок, растрепав кончики усов, он пошатнулся к посту управления, оперся тяжелой рукой о панель приборов и положил правую руку на главный включатель системы энергообеспечения. Щелк, щелк…
Стрелки индикаторов не двигались. Ни один электронная трубка не загорелась. Компьютеры оставались в нерабочем состоянии.
Массивный подбородок коменданта упал на грудь. Сильный храп гулко разнесся по мостике. Немного позже к нему присоединилось робкое сопение Фрола Веккера.
X
Бронстайн пробудился от глубокого сна без всякого перехода. Он сразу же был в курсе всех деталей странного происшествия. Его первый взгляд упал на спутников. Веккер тоже, очевидно, не смог избежать сильнейшей потребности во сне. Он сидел перед Анне на полу, использовал ее ноги как спинку, а колени в качестве подушки и тихо храпел себе под нос. Анне и Далберг тем временем не сдвинулись ни с места. Но они выглядели бодрыми и отдохнувшими, их щеки были свежи; грудная клетка Далберга равномерно поднималась и опускалась.
Попробовать ли ему еще разбудить ее? Бронстайн обернулся. Сначала он должен был найти источник неисправности в системе энергообеспечения. Пока «Пацифика» была неспособна совершить маневр, не было надежной защиты от коварства равнины.
Дефект реактора было практически исключен. Чтобы повредить его каким-либо образом, понадобилось бы грубейшее и преднамеренное применение силы. Поступление энергии и ее распределение, напротив, управлялось относительно чувствительными электронными приборами, которые черпали свою собственную потребляемую энергию из автономных источников. Вероятность дефекта в этой части была больше.
Руки Бронстайн играючи пробежали по приборам, пока он сообразил, о каком приборе скорее всего могла идти речь. Вот, главный включатель энергообеспечения! Щелк, щелк…
