– Не представляю, как я сделаю это, – сказал Стью.
Но вернувшись домой, он обнаружил, что кто-то его опередил.
– Фрэнни?
Ответа не последовало. Ужин был на плите – подгорелый, – но квартира была темной и тихой. Стью вошел в гостиную и огляделся.
– Крошка?
Он прошел в спальню, и она оказалась там. В полумраке она лежала на кровати и смотрела в потолок. Лицо ее распухло от слез.
– Привет, Стью, – сказала она тихо.
– Кто рассказал тебе? – спросил он раздраженно. – Кому так не терпелось поделиться приятными новостями? Кто бы это ни был, я вырву его чертов язык.
– Это Сью Стерн. Она узнала от Джека Джексона. У него есть радиопередатчик, и он слышал, как Ральф разговаривал с этим доктором. Она подумала, что лучше поскорее рассказать мне, пока это не сделал кто-нибудь другой. Бедняжка Фрэнни. Обращайся бережно. Не открывай до Рождества. – Из горла у нее вырвался сдавленный смешок. В этом звуке слышалась такая скорбь, что Стью чуть было сам не заплакал.
Он пересек комнату, лег рядом с ней на кровать и откинул волосы с ее лба.
– Радость моя, но ведь это пока еще не точно.
– Я знаю. И, может быть, даже если это супергрипп, у нас будут свои дети. Но я хочу
– Нет, конечно, нет.
– Я лежала здесь и ждала, чтобы он задвигался или что-нибудь в этом роде. Я ведь ни разу не чувствовала, как он двигается, с той ночи, когда Ларри приходил искать Гарольда. Помнишь?
– Да.
– Я почувствовала, как он зашевелился, но не стала тебя будить. Теперь я жалею об этом. – Она снова начала плакать, закрыв лицо руками.
Стью убрал руку, вытянулся рядом с ней и поцеловал ее. Она исступленно обняла его, но потом тело ее обмякло.
– Теперь мне остается только ждать. И как же долго мне придется ждать, чтобы проверить, умрет ли мой ребенок, не прожив и дня за пределами моего тела.
– Ты будешь ждать не в одиночестве, – сказал он.
Она крепко обняла его, и долгое время они лежали без движения, прижавшись друг к другу.
Прошло минут пять с тех пор, как Надин Кросс вернулась в гостиную своего старого дома, чтобы собрать кое-какие вещи, и лишь тогда она заметила его на стуле в углу. На нем были одни только трусы, большой палец его был засунут в рот, а его странные серо-зеленые китайские глаза пристально наблюдали за ней.
– Джо… то есть Лео… ну и напугал же ты меня, – сказала она слабым голосом.
Джо ничего не ответил.
– Почему ты не с Ларри и не с мамой-Люси?
Нет ответа.
– Ты не можешь оставаться здесь, – сказала она, пытаясь вразумить его, но прежде чем она продолжила свою речь, она поймала себя на мысли о том, как
Это было утро двадцать четвертого. Последние две ночи она провела у Гарольда. Неужели он сидел здесь с пальцем во рту уже двое суток? Мурашки пробежали у нее по спине, и с чувством, похожим на отчаянье, она поняла, насколько же она изменилась. Когда-то она бесстрашно спала рядом с этим маленьким дикарем, в те времена, когда он был вооружен и опасен. Теперь он был безоружен, но она была охвачена ужасом. Она подумала, что
– Ты не можешь оставаться здесь, – сказала она. – Я просто пришла, чтобы забрать кое-какие вещи. Я выезжаю. Я переселяюсь к… одному мужчине.
«Но мужчина ли Гарольд? – усмехнулся какой-то внутренний голос. – А я-то думал, что он всего лишь средство дойти до конца».
– Лео, послушай…
Он покачал головой, едва заметно, но определенно. Его сверкающие глаза неподвижно уставились на ее лицо.
– Ты больше не Лео?
Он кивнул.
– Ты Джо?
Снова кивок, такой же призрачный.
– Ну, хорошо. Но ты должен понять, что кто бы ты ни был, это ничего не меняет, – сказала она, пытаясь сохранить терпение. – Этот период наших жизней – когда мы с тобой были вместе и были предоставлены сами себе, – он уже отошел в прошлое. Ты изменился. Я изменилась. И мы не можем измениться в обратную сторону.
Но его странные глаза по-прежнему смотрели на нее, словно отрицая эти слова.
– И прекрати на меня смотреть, – резко сказала она. – Это очень невежливо.
Теперь в его взгляде, казалось, появился легкий оттенок упрека. Он словно говорил ей, что так же невежливо бросать людей в одиночестве, а еще более невежливо лишать их своей любви, когда она все еще нужна им.
– Но ты ведь не в одиночестве, – сказала она и стала подбирать уроненные на пол книги. – У тебя есть Ларри и Люси. Они нужны тебе, и ты нужен им. Ну, по крайней мере, ты нужен
Она убрала книги в рюкзак застегнула пряжки, но пальцы ее дрожали. Молчание становилось все более и более тяжелым.
Наконец она встала и надела рюкзак на плечи.
– Лео.
Она попыталась говорить спокойно и рассудительно, точно так же, как она говорила с трудными учениками. Но это оказалось невозможным.
– Впрочем, дело тут не в Ларри и не в Люси, – злобно сказала Надин. – Дело в этом старом мешке с дерьмом, так ведь? В этой глупой старухе в качалке, которая усмехается миру своими фальшивыми зубами. Но теперь она ушла, и ты прибежал ко мне обратно. Но такие штучки у тебя не пройдут, ты слышишь?
Джо не произнес ни слова.
– А когда я умоляла Ларри… опустилась на колени и
Мальчик продолжал бесстрастно смотреть на нее.
К ней стал возвращаться ее ужас, вытесняя бессвязную ненависть. Она поднялась назад к двери и рукой попыталась нащупать ручку. Наконец ей это удалось, и она распахнула дверь, с наслаждением почувствовав волну холодного воздуха.
– Иди к Ларри, – пробормотала она. – Прощай, паренек.
Она выбежала за дверь, села на мотороллер и отправилась к Гарольду. Добравшись до его дома, она немного пришла в себя. Но она знала, что если она хочет сохранить душевное здоровье, ей надо покинуть Зону как можно скорее.
