которые становились большевиками, начинали свою жизнь в собственно еврейской среде, где все русское воспринималось как чужое или даже прямо враждебное, а также как заведомо второсортное либо вообще примитивное' (С. 258-259). И как авторитета цитирует некоего 'видного филолога' М.С. Альтмана (1896-1986 гг.), родившегося и выросшего в уездном городке Витебской губернии: 'Русские у евреев вообще не считались 'людьми'. Русских мальчиков и девушек называли 'шейгец' и 'шикса', т. е. нечистью... Для русских даже была особая номенклатура: он не ел, а жрал, не спал, а дрых, даже не умирал, а издыхал. У русского, конечно, не было души, душа была только у еврея...' (С.260).

Предоставим слово Владимиру Бушину. В обстоятельном исследовании о проделках литературных 'патриотов', опубликованном в десяти номерах еженедельника 'Патриот' за 2001 год, он пишет: 'Продолжая размышление на тему вины и ответственности, В. Кожинов вспомнил четырех выдающихся военачальников Гражданской войны: И.Л. Сорокина, Б.М. Думенко, Ф.К. Миронова и Н.А. Щорса. Как можно понять из его рассказа, все они в той или иной мере выступали против того, что творил в армии Троцкий, в том числе против самоуправства комиссаров, многие из которых были евреями. Так, командарм Второй Конной армии Миронов писал 31 июля 1919 года Ленину: 'Социальная жизнь русского народа должна быть построена в соответствии с его историческими, бытовыми и религиозными традициями и мировоззрением, а дальнейшее должно быть предоставлено времени' (Там же. С. 280). Ленин два часа беседовал с Мироновым. Но еще до этого, пишет Кожинов, 13 сентября 1919 года Троцкий издал приказ: 'Как изменник и предатель Миронов объявлен вне закона. Каждый гражданин, которому Миронов попадется на пути, обязан пристрелить его как собаку' (Там же). А в 1920 году Миронов оказался в Бутырской тюрьме и там 2 апреля 1921 года его расстреляли. По обвинению в том, что они 'проводили юдофобскую и антисоветскую политику, обзывая руководителей Красной Армии жидами' (Там же, с. 281), 24 февраля 1920 года были арестованы, а 11 мая расстреляны командующий Первым конным корпусом Думенко и его штаб. 30 августа 1919 года во время боя пулей в затылок был убит и комдив Щорс. Доказывается, что убил политинспектор Реввоенсовета еврей П.С. Танхиль-Танхилевич. И мы узнаем, что ранее Троцкому было доложено, что 'в частях дивизии развит антисемитизм' (Там же). Сорокин, командующий войсками на Северном Кавказе сам 13 октября 1918 года арестовал председателя ЦИК Кавказской республики еврея Рубина и трех его заместителей, из которых двое тоже евреи, и 21 октября расстрелял их. За это 1 ноября и сам был расстрелян. И вот что пишет обо всем этом Кожинов: 'Необходимо вдуматься в объективный смысл этой трагической ситуации'. Вот он вдумался. И что же? 'Во-первых, при беспристрастном размышлении становится ясно... (А как остаться беспристрастным при виде таких жутких дел?) ...ясно, что такие люди, как Сорокин, Думенко, Миронов и Щорс, если бы даже они свергли стоявших над ними <чужаков> (т. е. евреев), едва ли смогли в тогдашних условиях создать и удержать власть' (Там же).

И вот всё это, по убеждению Кожинова, должно смягчать, уменьшать в глазах русских вину и ответственность тех евреев, которые чем-то нам нашкодили... Но читаем дальше: 'Во-вторых, <на стороне Троцкого> было преобладающее большинство русских военачальников' (Там же). Мы уже отмечали, что В. Кожинов любил брать иные слова и речения в кавычки, и этим порой затуманивал их смысл, становилось не ясно, как же их конкретно понимать. Здесь как раз такой случай: что значит военачальники были в кавычках 'на стороне Троцкого' - в каком смысле, в чем именно? И конкретные имена, которые тут же следуют, ничего не проясняют: 'Так, С.М. Буденный самым активным образом выступал и против Миронова, и против Думенко, <разоблачал> (Опять кавычки! - В.Б.) Думенко и командир Первого конного корпуса Д. П. Жлоба' (С. 281-282)...

Но главное вот: 'Нельзя не признать, что <вина> (Кавычки! - В.Б.) этих <одноплеменников> (Кавычки! Имеются в виду названные военачальники. - В.Б.) уж по крайней мере более непростительна, чем тех или иных <чужаков> (Евреев. - В.Б.), с которыми застреленные военачальники к тому же вступили в противостояние сами, первыми...' (Там же). То есть патриот Кожинов опять на стороне 'чужаков'. Непостижимым образом главным для него оказывается не то, где правда и кто прав, а то, кто первым пошел на противостояние'.6

Скучная и грустная история... Скучная потому, что в эпоху, когда общество 'срывается с петель' и у людей притупляется восприятие истины и красоты - задают тон всякого рода верования, инстинкты и нестандартные увлечения. В спокойно мыслящее время не стали бы поднимать гвалт по случаю появления сочинения сомнительного свойства. В узком кругу поговорили бы и забыли... Грустная история потому, что Вадим Кожинов всю свою жизнь только тем и занимался, что вкривь и вкось судил об истории России, которую знал понаслышке. Печальное заблуждение!

Скажите на милость, кто, кроме каких-нибудь солженицыных, шафаревичей или, как увидим, куняевых, скажет о России, как сказал 'патриот' В.В. Кожинов в своей последней прижизненной публикации: 'Россия такая страна, которая всегда надеялась на кого-то: на батюшку-царя, на 'отца народов', на кого угодно. Именно поэтому у нас чрезвычайно редок тип человека, который может быть настоящим предпринимателем. Либо это человек, который ждёт, что его накормят, оденут, дадут жильё и работу, либо это тип, стремящийся вот здесь и сейчас что-то урвать для себя - чтобы не работать'.7

* * *

Здесь следует вот что осознать. Обычно крупные 'агенты влияния', 'подставные патриоты', 'авторитеты измены' тщательно подбираются и назначаются американскими и зарубежными спецслужбами. Все эти дорогостоящие сахаровы, шафаревичи вкупе с солженицынами - это штучные изделия Запада. Они призваны быть ядром, самодостаточными генераторами, излучающими мощные заряды ненависти к России.

Вокруг них группируется обслуживающий персонал из тех, кто готов за доллары и прочие мелкие подачки на самое неблаговидное дело. Но это лишь составная общей цепочки. Важнейшая задача подобрать распространителей, трансляторов, 'адвокатов', без которых никак не внедрить идеи 'авторитетов', 'агентов влияния' в сознание широких масс. Для сего требуются профессиональные патриоты, т. е. типы с сомнительными моральными качествами, интеллектуальной усредненностью и обязательно руководители газет, журналов, издательств, вроде тех же бородиных, бондаренок, куняевых и иже с ними. Они давно усвоили, что самая опасная ложь - это истины, слегка извращенные, - и с успехом пользуются сим правилом вплоть до сегодняшнего дня.

Слившись с бывшими диссидентами, они обрели 'право на бесчестье' (Достоевский) и представляют серьезное препятствие на пути национального развития. Татьяна Глушкова пишет о них в своей фундаментальной работе, что после VII съезда Союза писателей РСФСР важный, а может быть, и главный духовный итог состоит в том, что русские литературные периодические издания (журналы 'Москва', 'Наш современник', 'Кубань', еженедельник 'Литературная Россия', бывшие прежде органами союза писателей России, а также и многие книгоиздательства) оказались прямо или закулисно, но 'жестко контролируемыми представителями двух специфических меньшинств: во-первых, бывшими диссидентами; во-вторых, эмигрантами 2-й и 3-й волны. Русская национальность многих, пусть даже большинства, этих диссидентов и эмигрантов дела не меняет, ибо все равно это 'именно те лица, которые годами (и десятилетиями) были связаны с НТС, ЦРУ, пресловутой радиостанцией 'Свободы'; именно те лица, что годами, поощряемые американскими долларами или дойчмарками, 'бескорыстно' боролись с 'империей зла' - СССР, объективно помогая осуществлению заокеанских планов расчленения нашей страны с соответствующим геноцидом ее народов. И вот в 90-е годы получилось так, что именно эти лица (из двух названных выше меньшинств), дожившие до полного созревания плодов своей антигосударственной, антироссийской и антирусской деятельности, оказались у нас Главными Патриотами, Главными Мыслителями и Политологами, и именно они вознесены патриотической прессой как 'России верные сыны', названы 'нашей Совестью', 'Светочами Истины' и т. п.

Наконец, именно эти лица вошли - поголовно - в так называемую, недавно провозглашенную РУССКУЮ ЭЛИТУ'.8

Что же касается Кожинова, то он 'полностью', на поверку, не отвергал 'ничего: ни коммунизм, ни капитализм, ни интернационализм, ни, как мы знаем, сионизм и т. д., ибо его повадка обычно состоит в том, чтобы держаться некой межи, петлисто переступая ее то вправо, то влево - в зависимости от политической обстановки, тяготея в общем 'как бы' (любимое его выражение!) к патриотизму, так сказать, произвольно- гуманитарного спектра... - Не без иронии сообщает Т. Глушкова. - Этого автора никак не отнесешь к максималистам, к непримиримым (вроде того же Солженицына). Система многословных оговорок, оглядчивых 'уточнений', густота скользких кавычек вокруг смыслонесущих понятийных слов, не говоря уже о