– Ах, черт! – говорит папа, потому что автомат съел монету.
Высунулся из кабины, смотрит вокруг. Никого. Только из-за угла медленно идет старик с пустыми молочными бутылками.
– Эй! – кричит папа. – Эй! Дайте двушку! – И протягивает старику рубль.
Старик берет рубль, присаживается на камень и начинает отсчитывать из кошелька монеты.
– Не надо! – вопит папа, схватив первую. – Не надо.
Но старик тщательно считает. Маша стоит и смотрит, как он столбиками выкладывает монеты.
– Аспидов! – кричит в телефон папа. – Аспидов! Я опоздаю минут на десять. Мне надо приткнуть ребенка. Карантин, черт его дери за ногу!
Идет к Маше и берет ее за руку. Старик протягивает ему мелочь.
– Папа, – спрашивает Маша, – а как ты меня приткнешь?
– Черт! – говорит папа. – Проблема!
– Черт! – повторяет Маша. – Дери его за ногу!
– Перестань ругаться! – возмущается папа. – Тебя этому в садике учат?
– Нет, – смеется Маша, – ты!
– Я? – удивляется папа. – Я этого слова вообще не знаю.
– Я тоже, – говорит Маша. – Черт! Черт! Черт! Не знаю совсем.
– Получишь по губам, – сердится папа. – Ладно. Выхода нет. Ты едешь со мной на работу.
Тетенька из бюро пропусков стоит насмерть.
– И думать не думай, – говорит она папе. – У меня без пропусков не ходят – ни малые, ни старые.
– Ладно, – отвечает папа. – Пусть тогда с вами посидит, я пришлю Аспидова с пропуском.
– Пусть посидит, – соглашается тетя. – Но я за нее не отвечаю.
– Не надо, – смеется папа, – не надо. Она просто посидит.
– Я не отвечаю, учтите! – повторяет тетенька.
Папа убегает. Маша чинно сидит на стуле и смотрит на тетеньку.
– Как тебя зовут? – спрашивает она.
– Маша, – говорит девочка.
– Мария, значит, Дева, – тетенька говорит это удовлетворенно. – Это хорошо. А я буду тетя Катя.
– Отвечаете. Отвечаете, – смеется Маша. – А обещали не отвечать.
– Что я, по-твоему, – немая? – возмущается тетенька.
– Дал слово – держи! – говорит Маша.
– Что это я его буду держать? Я на работе!
– А можно я посмотрю картинку? – спрашивает Маша.
Она подходит к рекламному плакату на стене. Круторогий белоснежный архар смотрит на нее с ленивым достоинством. Рядом кнопочками прикреплена фотография очень большой семьи.
– А где он живет? – спрашивает Маша.
– На моей родине. Зовется Дагестан, – бормочет тетя Катя. – Козла увидала, невидаль.
– Я такого не знаю, – говорит Маша.
– Ты много чего не знаешь. Там такая климатическая природа…
– Многого знаю, – хитро говорит Маша.
– Ты чего старших перебиваешь? Могла бы и послушать.
– А я умею и то, и другое, – говорит Маша. – Я слушаю ушами, а говорю языком. А вы как?
– Как? Как? – бормочет тетя Катя. – Как надо! Дети пошли. Академики. Подойди сюда лучше. Посмотри.
Маша вежливо смотрит на фотографию.
– Папаша, мамаша, бабушка с дедушкой, – объясняет тетя Катя. – А это дети… Семья.
– Неправда, – говорит Маша. – Таких больших семьев не бывает.
– Это сейчас не бывает, а раньше.
– И раньше не было, – упорствует Маша.
– А как дружно жили… Старикам почет.
– А молодым дорога, – вежливо подсказывает Маша.
– Не умеешь ты старших слушать, не умеешь! Не научили!
По лестнице спускается очень высокий и очень чернобородый человек. Тетя Катя видит его и кричит:
– Аспидов, скажи, пусть заберут ребенка, я на посту!
– Я пропуск несу, – отвечает Аспидов.
– А вы разве милиционер? – спрашивает Маша.
Аспидов смотрит на Машу, а говорит тете Кате:
– Теть Кать! Смотри на проблему шире! Мне этот ребенок, например, нравится. А я тебе нравлюсь, ребенок?
– Да, – восторженно говорит Маша.
– Вот видишь, тетя Катя, как справедливо устроен мир.
Аспидов берет Машу, смотрит на фотографию.
– Сколько вас было в семье, а, теть Кать?
– Шестнадцать нас было у мамки, – растроганно отвечает тетя Катя. – И все здоровенькие!
– А ты говоришь – на посту. Вот, ребенок, какие парадоксы. Детей надо рожать много. Люди будут добрее.
– Я рожу сто, – говорит Маша.
– Ну что ж, – смеется Аспидов. – Валяй!
…Он привел Машу к папе в лабораторию.
– Старик! Ее надо беречь, она собирается разрешить демографическую проблему.
– Надеюсь до этого не дожить, – мрачно говорит папа.
– Доживешь! – успокаивает его Маша.
…Аспидов привел Машу в институтский выставочный зал. Это подобие музея, где собраны проекты новых городов. Города, как деревья, тянутся вверх, встроены в леса, в горы. Города стелются по траве… Все красиво, все фантастично, все как в сказке.
– Гуляй здесь, – говорит Аспидов. – Руками – ни-ни! Леночка! Присмотри за экскурсантом! – кричит Аспидов девушке, сидящей за маленьким изящным столиком в уголке.
Лена похожа на жителя этих несуществующих городов полным отсутствием всякого выражения на лице. Как будто не девушка – муляж. Только спицы в ее руках живые.
– Больше мне делать нечего! – отвечает Леночка уже исчезнувшему Аспидову.
– А что вы делаете? – спрашивает ее Маша.
– Работаю, – отвечает Лена.
Маша смотрит на нее и терпеливо ждет. Лена даже не моргнула.
– Вы пошутили, – засмеялась Маша. – Вы тут просто сидите. У вас, наверное… мертвый час. – И вдруг придумала: – А я хочу в туалет.
– Первая дверь налево по коридору, – показывает головой Леночка. – Иди сама.
Маша стоит возле двух дверей. На одной изображен треугольник с шариком острием вверх, на другой – острием вниз. Она соображает, куда ей идти. Мужчина, вошедший в соседнюю дверь, помогает ей сделать выбор.
У зеркала две женщины примеряют платья. Третья, затрапезного вида, стоит у окна с раздутой сумкой.
– Ну как? – спрашивает та, на которой мини. – Меня не осудит общественность?
– Делать ей, что ли, нечего, общественности? – отвечает та, что в макси. – А что у вас еще есть?
Затрапезная достает из сумки джинсы, лифчики, трусики.
Женщины хватают все руками, щупают, прижимают к сердцу, чмокают, вид у них счастливо ошалелый.
– Марлевка! – выдыхает та, что в мини, прикладывая к себе кусок тряпки. – Я умру! Я уже умерла!
