Сай-Тай бежит прямо через дом, сокращая путь, и выходит через заднюю дверь. Все уст­ремляются за ним: хозяева, полицейские, папа­ши и даже Фрай. Он безошибочно находит са­рай, вбегает внутрь, хватает лопату, которая стоит именно там, где он думал, и бросается в угол двора, где из земли торчат чахлые кусти­ки, связанные между собой с целью образовать наклонные кресты.

Этот угол двора Сай-Таю хорошо известен. Он чувствует это всем нутром. Там он хоронил погибших домашних животных. Он не знает ни их имен, ни какого именно вида они были, хотя у него есть смутное ощущение, что среди них был ирландский сеттер. Постепенно, впрочем, кое-что начинает проясняться. Все они были собаками. Одна из них погибла при встрече со стаей бродячих собак. Другая попа­ла под автобус. И только одна из них умерла своей смертью.

Ухватив лопату покрепче, он втыкает ее в землю, не попадая ни в одну из трех могил. Он никогда бы не посмел потревожить сон своих любимцев. Никогда. Сай-Тай начинает раска­пывать рыхлую землю в паре ярдов от могил.

Втыкая лопату в землю, он кряхтит от на­туги, стараясь захватить как можно больше земли за один раз. Сай спешит — комья летят в сторону практически безостановочно. Когда глубина ямы достигает уже двух футов, ло­пата натыкается на что-то твердое и, судя по звуку, пустотелое. Мальчик встает на четве­ реньки и начинает выбрасывать землю из ямы руками. Очистив верхнюю часть предме­та, он хватается за имеющуюся на нем ручку и тянет изо всех сил, пока из земли не появля­ется чемоданчик — мокрый и грязный. Он кладет его на землю, отпирает замки и отки­дывает крышку.

Увидев, что внутри, Сай-Тай думает, что вот сейчас-то он и умрет, потому что мозг в прямом смысле слова свело. Он зависает, как компьютер, в котором что-то испортилось, не может ни думать, ни даже пошевелиться. По­тому что в чемодане лежит нечто настолько яркое и красивое, что лучи солнца, отража­ ясь, разлетаются солнечными зайчиками по всем углам двора. Зрелище так прекрасно, что невозможно оторвать взгляд. Но он должен действовать — пора кончать с этим затянув­шимся представлением.

Сай-Тай запускает обе руки в наполненный ювелирными украшениями чемоданчик, чув­ствуя, как скользят между пальцев прекрасно отполированные золотые цепочки, слушая ти­хий мелодичный звон драгоценного металла. Перед ним настоящий клад. Чего там только нет — алмазы, рубины, искусственные брилли­анты и даже обычная бижутерия — бесценные и дешевые украшения смешаны друг с другом, как фрукты в шейкере. Он и не помнит, где украл ту или иную вещь, просто знает, что сделал это. Он стал обладателем невообразимого количества ювелирных украшений, сложил их в чемоданчик и спрятал. Вырыл могилку, как для собаки, и закопал кейс в землю, чтобы выкопать, когда наступит подходящий мо­мент. Но если вернуть украденное, тогда, мо­жет...

Подняв руки, закованные в золотые цепи, как в полицейские наручники, Сай-Тай вста­ет и медленно, пошатываясь, идет к мужчине и женщине. На ходу из рук вываливаются бу­лавки с бриллиантами, кольца и прочие мел­кие предметы и со звоном падают на мощен­ную плиткой дорожку. Цепочки проскальзы­вают между пальцев, и Сай крепче сжимает руки, чтобы не растерять все, чтобы донести хоть что-нибудь до родителей. Они стоят, прижавшись друг к другу, и смотрят на него с ужасом, как на приближающийся смерч. Сай падает на колени, вываливает драгоценности на дорожку у ног мужчины и женщины и, рас­качиваясь, как шаман, начинает стенать, словно раскаявшийся убийца пред лицом па­лача.

— Простите, — говорит он. — Мне жаль, что так вышло. Мне очень жаль. Я не хотел этого делать. Простите, пожалуйста, — умоляет он. — Возьмите это все. Мне это не нужно. Я не хо­тел. Пожалуйста, — рыдает он, — сделайте со мной все, что хотите. Только не отдавайте ме­ня на разборку.

В этот момент Саю становится окончатель­но ясно, что Тайлер ничего не знает. Часть моз­га, отвечающая за ориентирование в простран­стве и времени, не попала в его голову и никог­да уже не попадет. Тайлер просто не может понять, что его уже нет, и Сай ничего не смо­жет с этим сделать. Никогда.

— Умоляю вас, не отдавайте меня на разбор­ку, — хнычет он. — Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста, не делайте этого. Пожалуйстааааааааа...

И в этот драматический момент за спиной раздается чей-то знакомый голос.

— Скажите ему то, что он хочет услышать! — требует Лев. Он в таком гневе, что, кажется, земля вот-вот расколется пополам под его нога­ми. Он обещал Саю, что останется, что бы ни случилось. Но он не может быть немым свиде­телем, холодным, как глыба льда.

Родители Тайлера держатся за руки, как ма­лые дети, утешая друг друга, вместо того чтобы утешить Сая. Видя это, Лев окончательно впа­дает в бешенство.

— СКАЖИТЕ ЕМУ, ЧТО НЕ ОТДАДИТЕ ЕГО НА РАЗБОРКУ! — кричит он, как дикий зверь, но мужчина и женщина смотрят на не­го, словно тупые кролики, и ничего не пред­принимают. Тогда Лев хватает лопату и зано­сит ее над плечом, как бейсбольную биту. — СКАЖИТЕ, ЧТО НЕ БУДЕТЕ ОТДАВАТЬ ЕГО НА РАЗБОРКУ, ИЛИ Я ВАМ ОБОИМ БАШКУ РАЗНЕСУ!

Никогда и ни с кем Лев раньше так не разго­варивал. Ему приходится угрожать кому-то пер­вый раз в жизни. И он знает: это не просто уг­розы. Лев чувствует, что готов сделать то, что сказал. Если нужно, он готов устроить даже ядерный взрыв.

Полицейский, стоящий возле родителей, тянется к кобуре, другие следуют его примеру. Не проходит и секунды, как все они уже целят­ся в него, но Льву наплевать.

— Брось лопату! — требует один из полицей­ских, направляя дуло пистолета Льву в грудь, но мальчик и не собирается подчиняться. Пусть стреляет. Если он это сделает, Лев все равно успеет ударить одного из родителей Тайлера и умрет не один. Никогда в жизни он еще не чувствовал себя таким разъяренным. Вулкан, сокрытый в его душе, на пороге извер­жения.

— СКАЖИТЕ ЕМУ! СКАЖИТЕ НЕМЕД­ЛЕННО!

Все присутствующие замирают в немой сце­не — вооруженные полицейские целятся в сто­ящего с лопатой наперевес Льва, мужчина и женщина жмутся друг к другу. Они смотрят вниз, на стоящего на коленях мальчика, всхли­пывающего и горестно раскачивающегося из стороны в сторону над разбросанными повсю­ду золотыми украшениями парня.

— Мы не отдадим тебя на разборку, Тайлер.

— ОБЕЩАЙТЕ, ЧЕРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ!

— Не отдадим, Тайлер, мы обещаем. Обещаем.

Напряженные плечи Сая постепенно опа­дают. Он все еще плачет, но это уже слезы об­легчения, а не отчаяния.

— Благодарю вас, — тихонько приговаривает он. — Благодарю...

Лев бросает лопату, полицейские убирают оружие, а мужчина и женщина, все в слезах, ре­тируются в дом, в свою крепость. Отцы Сайре­са подбегают к мальчику, берут его под руки, поднимают и крепко держат, чтобы он не упал.

— Все в порядке, Сайрес. Все будет хорошо.

— Я знаю, — отвечает Сай сквозь слезы. — Все уже хорошо.

В этот момент Лев решает, что ретировать­ся пора и ему. Он понимает, что из всех неизве­стных в этом уравнении неразъясненным ос­тался он один и через несколько секунд поли­цейские заинтересуются им. Пока их мысли еще слишком заняты испуганными хозяевами дома, рыдающим мальчиком, двумя его отцами и грудой ювелирных украшений, разбросан­ных по земле.

Медленно отступая, Лев вскоре оказывает­ся в тени. Постояв пару секунд и оглядевшись, он разворачивается и бросается бежать. Сов­сем скоро все заметят его исчезновение, но ему много времени и не нужно. Потому что Лев быстр, как лань. Он всегда отлично бегал. Про­бравшись сквозь живую изгородь, Лев оказыва­ется на соседнем дворе и выбирается на улицу. Прошло всего десять секунд, а он успел ото­ рваться от предполагаемой погони на внуши­тельное расстояние.

Лев знает, что выражение лица Сая, бросив­шего к ногам этих глупых, плохих людей груду золота, и то, как они повели себя в ответ, ему не забыть никогда. Родители Тайлера были уве­рены, что в сложившейся ситуации пострадав­шие — они, и это самое ужасное. То, что он уви­дел сегодня, останется в