— А как же группа товарища подполковника? — всполошилась Лиза. — Они ведь…

— С ними Олесь, — я понял, что имела в виду моя подруга. — Он в курсе всего, что здесь творится.

— Да-да, конечно, — Лиза вздохнула с облегчением, хотя ее волнение за брата никуда не подевалось.

— А кроме аномалий, что у нас тут в округе интересного? — милиционер напомнил, что аномалий бояться, по Проклятым не ходить.

— Деревня там… с другой стороны, — я указал на направление, в котором ушла группа Лешего. — А здесь берег реки, пустырь, строений почти нет.

— Хорошо, что река высохла, — подала голос Лиза. — А то было бы не продохнуть.

— Деревня она и есть, самое место для проблем, — Нестеров пропустил замечание девушки мимо ушей, приняв его за не относящееся к делу лирическое отступление.

— Нам и тут проблем хватит, — серьезно заметил я. — Надо как следует вход в церковь осмотреть, тот, что с южной стороны. И еще… Могила тут была. Тоже глянуть не мешало бы.

— Могила? — майор мигом встрепенулся. — Какая могила?

— Братская. Еще с Великой Отечественной. Немцы к Москве рвались. Бои здесь шли серьезные, сам ведь знаешь. Вот и лежат солдатики.

— Эта, что ли могила? — Лиза указала на поваленную решетку забора, тюремный дизайн которой оживляли большие пятиконечные звезды.

— Эта, — при взгляде на опрокинутый бетонный монумент с хорошо различимым числом «1941» мне стало немного не по себе.

Как выяснилось уже через несколько секунд, предчувствия не обманули. Солдатское захоронение оказалось разрыто, как будто прямо по нему нанесли прицельный бомбовый удар. Повсюду валялись куски сорванного асфальта, вывернутые с корнем кусты, а между ними ямы, ямы и ямы.

— Упыри, — поставил диагноз главный разведчик Одинцова.

— Похоже, — согласился я. — вырыли кости и уползли к себе на кладбище.

— Тут что еще и кладбище есть? — Нестеров рявкнул так, что оглушил мою подругу.

— Есть и кладбище, — сообщая об этом, я постарался выглядеть как можно спокойней. — С полкилометра отсюда.

— Ну ты, полковник, и выбрал местечко! — фыркнул майор.

— Можно подумать было из чего выбирать!

— Да понимаю я… — Анатолий досадливо отмахнулся. — Так в какой стороне, говоришь, кладбище?

— Там, — я ткнул пальцем примерно на север, северо-запад.

Нестеров глянул в указанном направлении, покривился и задумчиво произнес:

— Вообще-то вечер уже. Трупоеды попрятаться должны… Но все же давай пошустрее все тут осмотрим. Надо Загребельного подстраховать. Ты ему про кладбище говорил?

— В том-то и дело, что не говорил, — я помрачнел. — Я о нем только сейчас вспомнил, когда могилу разрытую увидел.

— Хреново! Тогда спешить надо, — Нестеров кивнул в сторону храма и куда более осторожно чем раньше двинулся вперед.

Правда всего через несколько шагов Анатолий резко остановился, затем быстро нагнулся и подхватил большой обломок бетона, весу в котором было килограмм пять-шесть не меньше. Рука милиционера со страшной силой отправила каменюку в кучу выкорчеванных кустов. Метательный снаряд прошил ее насквозь и с подозрительным чавканьем влетел во что-то мягкое, вернее в кого-то. Это я понял, когда из-за кустов выполз довольно крупный наездник. Две из пяти тонких как спицы лап были перебиты, а плоское блиноподобное туловище смято и разорвано. Атаковать хищник уже не мог, а потому он постарался побыстрее ретироваться. Наездник стал отползать, волоча за собой свои мерзкие вывалившиеся потроха. На дух не выносящая этих тварей Лиза мигом вскинула винтовку, но я ее остановил.

— Правильно, нечего тут попусту шуметь, — поддержал меня милиционер и махнул нам рукой, призывая следовать за ним.

Еще издалека стало видно, что южный вход в церковь заложен кирпичом также, как и все окна. Кладка была кривая, с неряшливо заглаженными нашлепками цементного раствора. Оно и понятно, каменщик работал в спешке, и основным критерием его работы была прочность и герметичность, а совсем не красота.

Для порядка пхнув ногой кирпичную перегородку и убедившись, что она прочна словно цельный монолит, Нестеров поспешил дальше, в сторону старой асфальтовой дороги, огибающей церковь. Мы с Лизой последовали за ним. Не знаю как моя подруга, но я в этот момент думал о том, что тайные надежды не оправдались. Церковь оказалась надежно запечатанной, а значит…

Я замотал головой, стараясь отогнать от себя жутковатые видения всего того, что могло ждать нас внутри.

— Ты чего? — Лиза заметила.

— Порядок, — я вымученно улыбнулся. — Ты лучше по сторонам гляди.

Только я это произнес, как на противоположной стороне дороги нарисовался Пашка. Он по широкой дуге обогнул небольшое «минное поле», чем заслужил мой слегка удивленный, но одобрительный кивок, и остановился под прикрытием полуобвалившейся стены одного из деревенских домов. Заметив нас, пацан стразу начал делать знаки, явно призывающие к тишине. Хотя мы и без того не собирались шуметь. Люди- то все-таки бывалые опытные, не первый раз по диким местам шастаем.

Когда мы подбежали к мальчишке, тот торопливо зашептал:

— Упыри, здоровенные, раз в пять больше тех, что на нас нападали!

— Ты ври, да не завирайся. Прямо таки и в пять… — я укоризненно покачал головой. — Где они? Близко? А подполковник с белорусом?

— Да тише вы, дядя Максим! — Пашка на меня прямо-таки зашипел. — Они там… — пацан махнул в сторону околицы деревни. — Наши за упырями наблюдают. Меня предупредить послали.

— Веди, — Нестеров развернул Пашку на сто восемьдесят градусов.

— Отставить, — я остановил милиционера. — Толя, ты лучше возвращайся к БТРу. Посмотрите там с Фомой как двери в церковь можно открыть, да так, чтобы не очень их попортить. Вы же у нас два эксперта по этим делам.

На мой приказ Анатолий лишь фыркнул.

— Иди, — я похлопал его по плечу. — Пока упыри к себе под землю не заберутся, мы все равно дверь ломать не сможем. Услышат ведь, падлы!

— Ладно уж, — Нестеров с неохотой развернулся. — Пойду, проверю как там этот, сукин кот, не задолбал еще нашего гиганта научной мысли.

Милиционер ушел. Посмотрев ему вслед, я в который раз подивился странному выбору судьбы, которая свела нас всех вместе. Или все-таки это был Главный? Ведь это он сказал тогда в Подольске, при нашей, мягко сказать, неожиданной встрече у белого троллейбуса: «Хорошую команду мы подобрали». Мы? Он действительно произнес «мы» или это мне только так показалось?

Леший с Главным оборудовали свой наблюдательный пункт в развалинах крупного, должно быть построенного незадолго до прихода ханхов двухэтажного коттеджа. Здание было добротное с толстыми стенами и узкими, похожими на бойницы окнами. Именно это и позволило ему выстоять под ударами всеразрушающей стихии, именуемой война. Разрушенными оказались лишь крыша, частично второй этаж и пристроенный к восточной стене гараж. Еще на подходе к дому, когда я только-только начал оценивать его достоинства, в голове всплыла фраза из любимой книжки моего сына, которую я часто читал ему в детстве:

— Дом поросенка должен быть крепостью, — пробурчал я себе под нос.

— Чего? — Пашка среагировал на мое бормотание.

— Говорю, знатный такой поросенок тут жил, видать из новых русских.

Чтобы пацан не вздумал выяснять кто такие эти «новые русские», я приложил палец к губам, а когда