Его не искупят… Я никогдаНе видывал собаки этой… Дальше…Кто шарики стеклянные рассыпалЗдесь по паркету? Отчего лунаБлестит в них голубыми волосками?И отчего я должен перечестьИх все и каждый на ладони взвесить?И если я не выполню того,То стану вдруг пустой сушеной кожейИ здесь качаться буду на ветру,А шарики звенеть и прыгать будут…А в этом зале, как собор высоком,Посередине блюдечко стоит,Наполненное жидкостью прозрачной.А в жидкости утоплена и тусклоСверкает, маленькая, как брелок,Изогнутая золотая шпора,И если блюдечко слегка толкнуть, –То воздух превратится в ритм, и сразуОбрушатся на землю небеса…А вот идет, закутанная в пеплум,Высокая, в два человечьих роста,Неведомая женщина. Гляжу:Осыпаны миндальные перстыСеребряною перхотью проказы…Она берет из воздуха сосуд,Неправильный, нечистый, шишковатый, –Я сразу понимаю, что онаЦикуту пьет из черепа Сократа…И мне уже невыносимо здесь,Я пробегаю по чудесным залам,И мне вослед Гуигнмы ржут, и старый,Весь восковой и высохший ВольтерПарик швыряет, превратясь внезапноВ те ножницы, что я сломал вчера…
1926
«Реки широкая дуга…»
Реки широкая дугаРазмыла травные луга;Просеивает поздний лучПыль золотистую меж туч;Сажени дров, прильнув к реке,Как пряник в сахарной муке,И сами воды возле нас,Как темный солодовый квас.А там, где между сизых лозЛощеный разостлался плес,Стеклянной церковью из водВстает, сверкая, пароход;Сквозь травный дух в закатный часИдет зеркальный храм на нас,И Божьей славой золотойНад ним клубится дым густой…И мыслям медленным пора:Уже не пряник — просфора,Средь золотеющих полейУже не гладь воды — елей;И каждый в этот миг поймет,Как прав и праведен был тот,Кто над рекою, под лучом,Нам строил храмы кораблем!
1926 (?)
«Я потерял и позабыл канон…»
Я потерял и позабыл канонСонетного и щегольского лада.Теперь милей широкая баллада,Романтика и полурифмы звон.Но протекла звездами в небосклонИз горних сфер нездешняя прохлада,И юных лет сонетная усладаСпешит замкнуть страдальческий мой стон.Чтобы камзол был на диво разглажен,Крахмальный бант неукротимо важен,Как у того, кто едет на дуэль,Чтобы во всем отобразилась мера:Да не смутит последний хмельНадменную готовность кавалера.