Заглянул я в кадисму недавноДевочек египетских отведать, —Плачется содержатель кадисмы:Денег вовсе не стало у народа,Нету посетителей вовсе;Говорят, благородные дамыСами прирабатывать сталиИ безбожно дену сбивают.Видно, близится конец мира,Коль в борделе кредит предлагают!И одно лишь утешает душу,Что растет и крепнет благочестье.На пирах у базилевса пляшутТолько евнухи, а не плясуньи,И при этом диаконы читаютГромогласно святого ХризостомаО деяниях апостолов Христовых.А недавно осел длинноухийВ монастырский огород забралсяИ сожрал, конечно, помидоры,Иноков постной пищи лишая, —Так его, зловредную скотинуПатриаршьим судом судилиИ приговорили за святотатствоК побиению камнями на свалках.А еще коновалов я видел:Жеребца они холостилиИ спорили, истины взыскуя,О том, куда подевалосьКраеобрезание господне,И должно ли, «свят, свят, свят» возглашая,Прибавлять еще «за ны распятый»?Дивны успехи богословья!..IXНочь слепая лежит над Царьградом,Стража охраняет кварталы;Мокрым снегом с Черного моряВ чердаки дрожащие лепит;Зыбкий мост через ХризокеросЗаливает волной кудлатой.Кто пойдет по черным проулкам,Кто пойдет по мокрому мосту,Кто дерзнет обозленной стражеОбъяснить свое опозданье?А в Галате, в лачуге черной,Чьи закрыты наглухо ставни,Вся тугим заплывшая жиромДесятипудовая бабаНа жаровне в горшке чугунномКучелябу душную тушит.Тает время. Капли клепсидрыПоминутно в чашу сбегают.Очень поздно. Уже, должно быть,Никого не дождаться ведьме.Вдруг, сквозь бульканье кучелябы,Слышно: кто-то поскребся в двери.Погасила свечу толстухаИ полночных гостей впустила.Снова плотно заперты двери;Свет жаровни, как солнце ада;Три высоких, в плащах, фигуры;Тихий голос: «Ну, что, готово?»Что-то шепчет им жирная ведьма.Пузырек им сует стеклянный;Слышен звон золотой монеты,И выходят в темень ночнуюТри плаща, осторожно горбясь,И на спины отблеском рыжимСвет жаровни на миг ложится…Ночь слепая лежит над Царьградом,Стража охраняет кварталы,Спит в своем дворце император,Вьюга мчится с Черного моря.XНу, уж этой не прощу я обиды,Хоть Христос прощать заповедал.Ударил бы он меня в ланиту,Я бы ему другую подставил, —А насчет срамоты и глумаНичего в Евангелье нету!Пир устроил мой Вардан любезный,Посадил меня архимагиром,Чтобы здравицы возглашал я,Направлял бы весело беседу.Честь большая. Я и возгордился,Думаю: «Блесну перед всеми».А на деле вышло иное,Издевались надо мной до рассвета:Я-де и дурак пантикапейский,Я и этикета не знаю,И язык-то у меня дубовый,
