жетон.

— Полиция. Я инспектор Тиноу.

Выражение лица женщины изменилось.

— Понятно. Он дал мне листок бумаги с номером и потом забрал его назад.

— Но вы ведь делаете запись в книге?

— Разумеется.

— Так назовите мне, пожалуйста, номер.

— Одну минуту.

Она написала номер на листке бумаги и протянула его инспектору. Какое-то время он изучал его. Код страны был 39, а телефонной станции -91. Италия. Палермо.

— Благодарю вас. Случайно не помните фамилии этого человека?

— Помню. Браун. Том Браун.

Разговор расстроил Тони Риццоли. Срочно захотелось в туалет. «Черт бы побрал этого Питта Люкку!» Впереди, на углу площади Колонаки, он увидел надпись:

«APOHORITIRION, WС».

Заведением пользовались как мужчины, так и женщины. «И греки еще считают себя цивилизованной нацией, — подумал Риццоли. — Гадость какая!» На вилле в горах над Палермо вокруг стола сидели четверо мужчин.

— Груз уже следовало отправить, Пит, — сказал один из них. — В чем дело?

— Не могу сказать точно. Дело может быть в Тони Риццоли.

— До сих пор с Тони все было в порядке.

— Знаю… Но иногда людей одолевает жадность. Пожалуй, лучше послать кого-нибудь в Афины, пусть проверит.

— Скверно. Мне Тони всегда нравился.

В полицейском управлении на улице Стадиу, 10, в нижней части Афин, шло совещание. Присутствовали Ливрери Дмитий, начальник полиции, инспектор Тиноу и американец Уолт Келли, агент таможенного отдела государственного казначейства США.

— У нас есть сведения, — говорил Келли, — что готовится к отправке большая партия наркотиков. Из Афин. Здесь замешан Тони Риццоли.

Инспектор Тиноу промолчал. Греческим полицейским не нравилось, когда в их дела лезли агенты из других стран. Особенно американцы. «Эти всегда чересчур в себе уверены».

Теперь говорил шеф полиции:

— Мы уже этим занимаемся, лейтенант. Тони недавно звонил в Палермо. Сейчас мы пытаемся выяснить, кому конкретно он звонил. Так мы сможем установить его связи.

Зазвонил телефон у него на столе. Дмитрий и инспектор Тиноу переглянулись.

Инспектор Тиноу снял трубку:

— Ну что, узнали?

Некоторое время он слушал, затем положил трубку. Выражение его лица не изменилось.

— Ну?

— Они все выяснили.

— И что?

— Он звонил в телефонную будку на городской площади.

— Gamoto!

— Наш Тони Риццоли весьма inch eskipnos.

Уолт Келли сказал с раздражением:

— Я не понимаю по-гречески.

— Простите, лейтенант. Я сказал «хитрый».

— Я бы хотел, чтобы вы усилили за ним наблюдение, — заявил Келли. «Слишком много на себя берет». Шеф полиции Дмитрий повернулся к инспектору Тиноу:

— У нас есть доказательства, чтобы прибегнуть к более серьезным мерам?

— Нет, сэр. Только сильные подозрения.

Шеф Дмитрий повернулся к Келли:

— Боюсь, у меня не хватит людей, чтобы следить за каждым подозреваемым в торговле наркотиками.

— Но Риццоли…

— Уверяю вас, мистер Келли, у нас есть свои источники информации. Как только мы узнаем что-либо новое, мы свяжемся с вами.

Уолт Келли смотрел на него в полном недоумении.

— Смотрите не опоздайте, — сказал он. — А то груз уплывет.

С виллой «Рафина» все было в порядке. Торговец недвижимостью сказал Константину Демирису:

— Вы купили виллу с обстановкой, но, если хотите, можно сменить часть мебели…

— Нет. Пусть остается как есть.

Как было, когда его неверная Ноэлли предавала его со своим любовником Ларри. Он прошелся по гостиной. «Может быть, они предавались любви прямо здесь, на полу? В кабинете? На кухне?» Демирис вошел в спальню. В углу стояла большая кровать. Их кровать. На ней Ларри ласкал обнаженное тело Ноэлли, там он украл то, что принадлежало Демирису. Дуглас уже один раз заплатил за свое предательство, теперь он заплатит еще раз. Демирис снова взглянул на кровать. «В первый раз я овладею Кэтрин именно там, — решил он, — затем в других комнатах. В каждой из них». Он позвонил Кэтрин с виллы.

— Слушаю.

— Я думал о вас.

К Тони Риццоли неожиданно нагрянули два гостя с Сицилии. Они внезапно вошли к нему в номер, и Тони сразу почуял опасность. Альфредо Манкузо был крупным мужчиной. Джино Лавери — еще больше.

Манкузо сразу взял быка за рога:

— Нас послал Пит Люкка.

Риццоли сделал все, чтобы казаться спокойным.

— Прекрасно. Добро пожаловать в Афины. Что прикажете?

— Кончай выпендриваться, Риццоли, — сказал Манкузо. — Пит хочет знать, в какую игру ты играешь.

— Игру? О чем ты? Я же объяснил ему, что возникли некоторые затруднения.

— Потому мы здесь. Помочь тебе справиться с ними.

— Ребята, подождите минутку, — запротестовал Риццоли. — Груз спрятан в надежном месте. Когда…

— Пит не хочет, чтобы он был спрятан. Он вложил в него деньги. — Лавери поднял руку и толкнул Риццоли в кресло. — Дай-ка я тебе кой-чего проясню. Если бы порошок появился на улицах Нью-Йорка когда положено, Пит бы уже получил деньги, отмыл их и снова пустил в дело. Усек?

«Я б, наверное, справился с этими двумя гориллами», — подумал Риццоли. Но он знал, что драться будет не с ними, а с Питом Люккой.

— Конечно, я понимаю, о чем ты, — сказал он мирно. — Но тут все усложнилось. Кругом греческая полиция, да еще этот агент по борьбе с наркотиками из Вашингтона. У меня есть план…

— У Пита тоже, — перебил Лавери. — И знаешь какой? Он велел передать тебе, что, если груз на той неделе не будет в пути, тебе придется выложить денежки самому.

— Эй, — запротестовал Риццоли. — У меня нет таких денег. Я…

— Пит знает, что нет. Вот он и велел нам поискать другие способы заставить тебя заплатить.