На следующей неделе Джефф обедал в клубе с Чарльзом Бартлетом, президентом компании «Бартлет и Бартлет», одного из самых богатых рискованных частных предприятий в мире. Бадж, Эд Зеллер, Алан Томсон и Майк Квинси с интересом наблюдали, как эти двое беседовали, голова к голове.

— Твой шурин сегодня в такой высокопоставленной компании, — прокомментировал Зеллер, — интересно, что они состряпали?

Бадж ответил раздраженно:

— Я не знаю, но, черт возьми, узнаю. Уж если заинтересовались, значит пахнет деньгами.

Бартлет поднялся, с энтузиазмом пожал Джеффу руку и ушел. Когда Джефф проходил мимо стола, Бадж схватил его за руку.

— Присядь, Джефф. Нам надо поговорить.

— Я должен вернуться в офис, — запротестовал Джефф, — я… — Ты на меня работаешь, что, не помнишь? Садись.

Джефф сел.

— С кем ты обедал?

Джефф заколебался.

— Ничего особенного. Так, старый приятель. — Это Чарльз Бартлет — старый приятель?

— Что-то вроде того.

— Что вы с ним обсуждали?

— О, машины, в основном. Старина Чарльз любит старые автомобили, а я прослышал о «паккарде» с четырьмя дверями выпуска 1937 года.

— Кончай заговаривать мне зубы, — вскипел Бадж, — ты не собираешь марки и не покупаешь автомобили и не пишешь вонючих книг. В самом деле, чем ты собираешься заниматься?

— Ничем. Я…

— Ты собираешься делать деньги, да? — спросил Эд Зеллер.

— Нет! — но сказал слишком быстро.

Бадж положил руку на плечо Джеффу.

— Малыш, я же твой шурин. Мы же одна семья? — Он крепко обнял Джеффа. — Наверное, что-то связанное с компьютерами, о чем ты упоминал на прошлой неделе, да?

По лицу Джеффа было очевидно, что они попали в цель.

— Да.

С таким трудом они сумели заставить развязать язык этого сукина сына. — Почему же ты не рассказал нам, что ты подключаешь профессора Аккермана.

— Мы были не правы. Когда тебе нужен капитал, иди к друзьям.

— Но нам с профессором не нужен капитал, — сказал Джефф, — Джаррет и Бартлет…

— Джаррет и Бартлет, эти, мать их так, акулы. Да они слопают тебя одного! — воскликнул Алан Томсон.

Эд Зеллер подхватил.

— Джефф, когда ты имеешь дело с друзьями, ты ничего не потеряешь.

— Все уже улажено, — сказал им Джефф, — Чарли Бартлет…

— Ты уже что-нибудь подписал?

— Нет, но я дал слово…

— Тогда ничего не улажено. В бизнесе, Джефф, запомни, люди меняют намерения каждый час.

— Я не собираюсь с вами все это обсуждать, — запротестовал Джефф. — Имя профессора Аккермана что-нибудь да значит. Он работает с правительственными организациями.

— Мы знаем, — сказал успокаивающе Томсон, — и что, профессор думает, что эта вещь сработает?

— О, он знает, что она сработает.

— Этого достаточно и для профессора Аккермана, достаточно и для нас, правда, ребята?

Все согласно закивали.

— Но я ведь не ученый, — сказал Джефф. — Я не могу гарантировать полный успех. Все, что я знаю, это то, что эта вещь вообще не имеет цены. — Верно. Мы понимаем. Но скажи, она имеет ценность, Джефф? Как велик рынок сбыта на эту вещь?

— Бадж, рынок для нее обширен — целый мир. Я даже не могу оценить ее. Каждый может воспользоваться этой вещью.

— И какой же начальный капитал тебе нужен?

— Два миллиона долларов, но нам не хватает еще 250 тысяч. Бартлет обещал…

— Забудь о Бартлете. Это для цыплят, старина. Мы все провернем сами. Держи это в семье. Правда, ребятки?

— Правда, правда.

Бадж оглянулся и щелкнул пальцами, подбежал официант.

— Доминик, принесите мистеру Стивенсу бумагу и ручку.

Все произошло моментально.

— Мы можем провернуть это маленькое дельце прямо тут, — сказал Бадж Джеффу. — Ты напишешь бумаги, передашь нам права, мы подписываем, и на следующее утро ты получишь чек-сертификат на два миллиона двести пятьдесят тысяч долларов. Тебя устраивает?

Джефф кусал губы.

— Но, Бадж, я же обещал мистеру Бартлету.

— Вонючий Бартлет, — заявил Бадж. — В конце концов, ты женат на его сестре или на моей? Давай, пиши.

— У нас нет патента и…

— Пиши, будь ты проклят, — Бадж всунул ручку Джеффу.

С большой неохотой Джефф начал писать.

— «Передаю все мои права, название и интересы математического компьютера, названного SUCABA, покупателям: Дональду „Баджу“ Холландеру, Эду Зеллеру, Алану Томсону и Майку Квинси, за вознаграждение в два миллиона долларов, с оплатой 250 тысяч долларов при подписании. „SUCABA“ полностью исследован, недорог, безопасен, требует меньше энергии, чем любой компьютер на современном рынке. SUCABA не требует ремонта и проработает не менее десяти лет.»

Все мужчины заглядывали Джеффу через плечо, пока он писал.

— Иисус! — сказал Эд Зеллер, — десять лет. На рынке нет ни одного компьютера, который бы отвечал этим требованиям!

Джефф продолжал.

— Покупатели понимают, что ни профессор Аккерман, ни я не владеют патентом на SUCABA…

— Мы позаботимся об этом, — прервал Алан Томсон, — заплатим адвокату по патентам.

Джефф продолжал писать.

— Я объяснил покупателям, что SUCABA может не иметь какой-либо ценности, и ни я, ни профессор Аккерман не имеют представления либо гарантий о SUCABA, за исключением написанного выше.

Он подписал и передал бумагу.

— Этого достаточно?

— Ты уверен относительно десяти лет? — спросил Бадж.

— Гарантировано. Я сделаю копию с этого документа, — сказал Джефф.

Они наблюдали, как он тщательно переписал бумагу, которую только что подписал.

Бадж вырвал бумагу из рук Джеффа и подписал ее. Зеллер, Квинси и Томсон также подписали бумагу.

Бадж сиял.

— Копия тебе и копия нам. Представляете, как вытянуться физиономии у Сеймура Джаррета и Чарльза Бартлета, а, мальчики? Не дождусь, пока они узнают, что вылетели из этого дельца.

На следующее утро Бадж передал Джеффу чек на 250 тысяч долларов. — Где компьютер? — спросил Бадж.