СЕБАСТЬЯН
ОЛИВИЯ
СЕБАСТЬЯН
ОЛИВИЯ
О, повтори обет свой небесам!
СЦЕНА 2
МАРИЯ
Надень, пожалуйста, эту рясу и подвяжи бороду: пусть он думает, что ты сэр Топас, священник. Только побыстрей, а я тем временем сбегаю за сэром Тоби.
ШУТ
Ладно, надену, притворюсь, что я не я. Эх, кабы я был первым притворщиком в рясе! В проповедники я не гожусь – ростом не вышел, в ученые богословы меня не возьмут – брюха не отрастил, но, по мне, прослыть честным малым и рачительным хозяином не хуже, чем считаться добрым пастырем и великим ученым. А вот и заговорщики явились.
СЭР ТОБИ
Да благословит тебя Юпитер, господин пастор.
ШУТ
Bonos dies[9] , сэр Тоби, ибо, подобно тому как древний пражский старец-отшельник, отродясь не видывавший пера и чернил, с великим остроумием ответил племяннице короля Горбодука: «Что есть, то есть», так и я, поскольку я есмь господин пастор, постольку я есмь господин пастор, ибо что такое «то», как не «то», и что такое «есмь», как не «есмь»?
СЭР ТОБИ
Обратись к нему, сэр Топас.
ШУТ
Эй, как там тебя! Мир сей темнице!
СЭР ТОБИ
А здорово передразнивает плут! Отменный плут!
МАЛЬВОЛИО
Кто меня зовет?
ШУТ
Сэр Топас, священник, явился навестить Мальволио, помешанного.
МАЛЬВОЛИО
Сэр Топас, сэр Топас, дорогой сэр Топас, пойдите к моей госпоже.
ШУТ
Изыди, враг неизреченный! Как искушаешь ты сего человека! – Ты что же, только о госпожах и умеешь разговаривать?
СЭР ТОБИ
Хорошо сказано, господин пастор.
МАЛЬВОЛИО
Сэр Топас, меня неслыханно оскорбили! Дорогой сэр Топас, поверьте мне, я вовсе не сумасшедший. Они заперли меня здесь в мерзостной темноте.
ШУТ
Сгинь, сатана бесчестный! Скажи спасибо, что я обхожусь с тобой столь мягко: я принадлежу к тем кротким душам, которые и с чертом сохраняют учтивость. – Ты смеешь утверждать, что помещение сие погружено во тьму?
МАЛЬВОЛИО
Как преисподняя, сэр Топас.
ШУТ
Да ведь тут окна в нишах, и они прозрачны, как забор, и еще есть оконца на юго-север, и они сияют, как черное дерево! И ты смеешь жаловаться на помрачение!
МАЛЬВОЛИО
Я в своем уме, сэр Топас: говорю вам, тут темно, хоть глаз выколи.
ШУТ
Умалишенный, ты бредишь: говорю тебе, ты не во мрак погружен, а в невежество, в коем блуждаешь, как египтянин во тьме.
МАЛЬВОЛИО
А я вам говорю, что этот чулан темнее всякого невежества, будь оно темнее преисподней, и что меня неслыханно оскорбили. Я не больше сошел с ума, чем вы: можете проверить, задайте мне любой здравый вопрос.
ШУТ
Каково воззрение Пифагора на дичь?
МАЛЬВОЛИО
Таково, что, может быть, душа нашей бабушки переселилась в глупую птицу.
ШУТ
Каков твой взгляд на это воззрение?
МАЛЬВОЛИО
У меня более возвышенный взгляд на душу, и я никак не одобряю его воззрений.
ШУТ
Счастливо оставаться. Продолжай пребывать во тьме. Да проникнешься ты воззрением Пифагора, иначе я не признаю тебя здравомыслящим, и да убоишься стрелять глупышей, дабы не покалечить душу своей бабушки. Счастливо оставаться!
МАЛЬВОЛИО
Сэр Топас, сэр Топас!
СЭР ТОБИ
Неподражаемый сэр Топас!
ШУТ
Видите, я и швец, и жнец, и на дуде игрец!
МАРИЯ
А ряса и борода ни к чему: он ведь тебя не видит.
СЭР ТОБИ
Поговори с ним обычным своим голосом, а потом расскажешь мне, что и как. Очень мне хочется поскорее развязаться с этой затеей. Хорошо бы освободить его под каким-нибудь пристойным предлогом: моя племянница сейчас так гневается на меня, что продолжать нашу игру не следует. Не мешкай, скорей приходи ко мне в комнату.
