крейсере были двигатели, а электронику можно смонтировать любую. Той комплектности, в которой корабль находится в данный момент, угонщикам оказалось вполне достаточно... Так что я утверждаю с полной уверенностью: все материалы по теме астероида – подделка, самая грандиозная мистификация в истории, а целью ее было похищение «Криптона»!

– Но зачем? – Президент изумленно взглянул на адмирала. – Труба, объясните, зачем вам понадобился крейсер?!

– Да кого вы слушаете?! – взорвался адмирал. – Этого ублюдочного фантазера! Этого недоделанного шпиона?! Крайнего нашли?! Не выйдет! Не угонял я ничего! Я вообще ни при чем! Подставка это! Клевета и ложь!

– При всем уважении... – Президент перевел взгляд на Хорошеева и кивнул.

Агенты тотчас заковали адмирала в наручники и вытолкали за дверь. Труба при этом страшно матерился и пытался лягнуть то одного, то другого конвоира. Когда дверь закрылась, в комнате на некоторое время воцарилась мертвая тишина.

– Хорошо хоть совсем не обделались – эвакуацию не начали, – наконец проронил Бубнов. – Вот было бы позору.

– Найти заговорщиков и вернуть крейсер! – Президент треснул ладонью по столу. – Один Труба с таким грандиозным заговором справиться не мог!

– Еще профессор, – напомнил Хорошеев.

– Пешка! – отрезал Думский. – За ними должен стоять кто-то еще! Вы представляете, сколько стоит вся эта возня? Горы документов, тонны информационных кристаллов и дисков, десять вагонов аппаратуры и сотни квалифицированных сотрудников, создающих тысячи спецэффектов. Вам придется бросить все текущие дела, Хорошеев! Раз вы не разглядели и не пресекли заговор в зародыше, будете трудиться до посинения сейчас, постфактум!

– Я понимаю, – директор ПСБ опустил взгляд. – Только...

– Никаких «только»! – завелся Президент. – Хотите сказать, что придется начинать с нуля? Я это и сам знаю.

– Я действительно в некоторой растерянности, – признался Хорошеев. – Заговор был настолько тщательно законспирирован, что на данный момент по всем моим каналам – агентурным, специальным, техническим, даже спутниковым – мы имеем полный ноль. Профессора Лебедянко заговорщики за ненадобностью убрали, целый батальон его «астрономов» в реанимации, два вагона аппаратуры и архив с записями уничтожены. «Криптон» улетел в неизвестном направлении. Остаются две ниточки: личность Лебедянко и пилот. Я изучу обстановку в Институте Астрофизики, но чутье мне подсказывает, что портрет Лебедянко там никто не узнает.

– Конечно, ведь он наверняка никакой не профессор, – вновь с запозданием сообразил Бубнов. – Все его документы тоже подделка.

– Я понял ваш намек, – Хорошеев кивнул.

– Намек? – удивился генерал. – Какой?

– Мои специалисты установят, где и кем были изготовлены фальшивые документы Лебедянко, – пояснил директор. – Но это вряд ли выведет нас на заказчика преступления.

– Тогда у вас остается единственная зацепка: выбор пилота, – немного успокоившись, подсказал Думский. – Ведь выбирал его лично профессор. Что, если буксиры вернутся пустыми и окажется, что пилот все-таки перешел в «Криптон»? Заранее.

– У нас есть мыслезапись, – возразил директор. – На таком уровне не соврешь.

– Тогда копайте глубже! Ищите другие зацепки или какую-то опосредованную связь между профессором и пилотом.

– Возможно, это нам что-то даст, но я не уверен, – ответил Хорошеев. – Скорее всего, Лебедянко выбирал пилота только для прикрытия. Реальный «герой» сидел в «Криптоне» изначально.

– Но страшная история о мощном поле вокруг двигателей – правда, – возразил Президент. – Когда-то я читал об этом научно-популярную статью. Значит, дублер Пустотелова должен быть таким же, как он. Как использовать этот факт, я не знаю, но для этого есть вы и ваша служба. Действуйте, Хорошеев. И для полной ясности учтите вот что... Астероид, гм... так сказать... улетел, но сроки остаются теми же. Двое с половиной суток. Не уложитесь – пеняйте на себя!

«Копать со всем старанием», – таким был приказ Хорошеева. Он лично инструктировал специального агента Щеткина и агента Совковского. Даже больше, он рассказал им о чудовищной афере, которую группе заговорщиков удалось провернуть под самым носом у службы безопасности, и наделил «сто семнадцатую двойку» невероятно высокими полномочиями. «Кровь из носу, но найти мне связь между Федором и Лебедянко!» – потрясая кулаком, приказал директор агентам, выделив, таким образом, их из общей массы сотрудников ПСБ. Высокое доверие начальства настроило Щеткина и Совковского на самую что ни на есть деловую волну. Они понимали главное – провал нового задания означал бы позорнейшую отставку. В случае успеха начальственного ворчания все равно было не избежать, ведь Пустотелова они вовремя не раскусили, хотя имели в распоряжении мыслеграф, но ворчание – не отставка. Его пережить можно. Да и неизвестно еще, какова степень вины Федора. И есть ли она вообще.

Щеткин невольно задержал дыхание, когда на подруливший к люку буксира трап шагнул измученный суточным полетом Пустотелов. Вопреки опасениям, Федор вернулся, а значит, «Криптон» угнал не он и версия о его причастности к заговору рушилась. А вместе с ней рушилась и версия о халатном отношении агентов к предварительному изучению кандидата. Это было уже кое-что. Агент включил уловитель мыслей и, расплывшись в дежурной улыбке, шагнул навстречу несостоявшемуся герою.

– С возвращением!

«Шел бы ты... подальше. Ты ж не знаешь, чего мне стоило это возвращение. Спасители человечества недоученные. Кто из вас кнопки нажимал? Чуть кишки не выпустили. Еле очухался. Десять «же» – это не шуточки. Нельзя было помягче развернуть?»

– Удивлен? – вслух спросил Федор. – А начальство твое? Оно меня специально запугивало, что не