Утром Морг позвонил по условленному телефону и сказал условленную фразу:

– Дорогая, я сделал все, как ты просила. Но тебе зачем-то понадобилась срочность, а это нехорошо!

– Что значит – нехорошо? – помедлив, спросил женский голос в трубке.

– Придется все повторить.

– Когда? – нетерпеливо спросил голос, и Морг усмехнулся, рассматривая себя в зеркале. Бриться он не любил, бритва раздражала кожу, а приходилось каждый день – положение обязывало!

Держа трубку возле уха, он провел по щеке, натянул и отпустил кожу. Как и все люди, Морг был падок на рекламу и теперь с тоской думал о том, что давно следовало бы купить бритвенный станок с тройными лезвиями.

Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять. В рекламе брутальный мужчина, заросший щетиной до глаз, был окружен нимфами в развевающихся туниках. Лица у нимф были раскрашены разными цветами, и они с упоением брили этого самого мужчину со всех сторон. Морг сейчас не отказался бы от нимф, которые бы его побрили.

– Чтобы ответить на вопрос «когда», мне хотелось бы… обсудить некоторые детали, – лениво сказал Морг, все еще думая о нимфах.

А может, не в рекламе дело, а в том, что женщина сказочно хороша. Даже такой профессионал, как Морг, немножко «повелся», когда разговаривал с ней в первый раз. Не то чтобы она была как-то особенно красива, но в ней имелся лоск и еще что-то, что Морг определил для себя как «класс».

Она была женщиной очень высокого класса, и это сразу бросалось в глаза – когда она ела, говорила, курила свой «Данхилл».

Аристократка? Или научилась прикидываться? И можно ли этому научиться?

Сам Морг давным-давно научился прикидываться кем угодно – удачливым предпринимателем, автомехаником, большим бизнесменом, водителем, работягой, бомжом или сборщиком пустых бутылок. Но он не знал хорошенько, можно ли достоверно изобразить «класс». – Где мы будем обсуждать детали?

– Где тебе больше нравится, дорогая.

Кажется, она усмехнулась. Морг голову мог дать на отсечение, что разговор чуть-чуть возбуждает ее. Где-то он читал о том, что женщин волнуют и возбуждают мысли о том, чем занимаются мужчины, подобные Моргу. В этом был некий намек на извращение, и его это забавляло.

– Давай в кофейне «Французский поцелуй»?

Он улыбнулся, все еще рассматривая свою щетину. Этот самый «Поцелуй», очень дорогой и очень модный, она предложила потому, что там никогда никого не было. Ну, как в кино про шпионов.

Ему это не подходило.

– «Шантиль», – решил он, – в девять. И не опаздывай, дорогая!

– «Шантиль»? – переспросила она. – Это где-то в районе Грузинских, да?

– Совершенно точно.

– Но там же очень… людно.

– А тебе хотелось бы уединения?

Тут она смешалась, как будто он спросил о чем-то не слишком приличном.

– Дело не в уединении. Просто я думала, что тебе не слишком… удобно, когда много народу.

– Все наоборот.

Никто не обратит на них внимания в толпе, и, хотя Морг твердо уверен, что никакой слежки за ним нет и быть не может, все равно не стоит шушукаться за столом в ресторане, где, кроме них, больше никого нет.

Она пришла ровно в девять. Он к тому времени уже получил свою яичницу и даже наполовину съел.

– Привет, – сказала она весело, словно и впрямь пришла на свидание. От нее пахло какими-то очень свежими духами, как будто весна началась, и Морг опять немножечко «оттаял» – позабыл, что на работе.

– Апельсиновый сок, кофе и пару блинчиков, – сказала она официанту и щелкнула зажигалкой. Сигареты были все те же – крепкий «Данхилл». Морг с удовольствием принюхался.

– Что там у вас не сложилось? – спросила она. – Почему?

Морг пожал плечами.

– Мне рекомендовали вас как профессионала, – подумав, сказала она, – а разве у профессионалов бывают такие проколы?

Морг опять пожал плечами, с удовольствием отметив, что этот жест ее раздражает.

– У всех бывают проколы, моя дорогая.

– Не называйте меня «дорогая».