Пошатываясь, коп попытался подняться, но ноги его не слушались. Тем не менее, когда Бет протянула к нему руки, пытаясь помочь, он оттолкнул их.

Рофу нужно было найти темный угол, чтобы дематериализоваться. Если уж попытка убить у нее на глазах так потрясла Бет, то фокус с исчезновением окончательно выбьет ее из колеи.

Он повернулся и широким шагом двинулся прочь. Он совсем не хотел оставлять ее одну, но что ему было делать? Ведь если он даст себя ранить или убить, кто позаботится о Бет? И он не мог себе позволить оказаться в тюрьме. В камере были стальные решетки, а это значит, что он не сможет дематериализоваться в безопасное место, когда придет рассвет. Учитывая обе эти неутешительные возможности, если копы попытаются схватить его, ему придется убить их всех.

И что тогда она о нем подумает?

— Остановись! — закричала она.

Роф продолжал идти, позади раздавался звук ее бегущих ног.

— Я сказала, стой! — вцепившись в его руку, она потянула изо всех сил.

Он взглянул на нее, чувствуя горечь от того, как все обернулось. Благодаря их обмену любезностями с ее дружком она теперь до смерти его боялась, а план по ее защите вылетал в трубу. Он сомневался, что у него еще было время изменить ее мнение о нем, вряд ли она теперь согласится добровольно пойти с ним куда-либо. А это значит, что ему, возможно, придется пойти на крайние меры и, когда придет время Перехода, забрать ее против воли. И вряд ли хоть один из них будет от этого в восторге…

Когда он ощутил ее запах, то понял, как рискованно близка она была к Переходу.

Быть может, лучше забрать ее с собой сейчас.

Роф осмотрелся. Перекинуть ее через плечо, здесь, в 15 ярдах[74] от входа в здание полиции, он вряд ли мог бы. Не на виду у этого проклятого копа.

Нет, ему придется прийти прямо перед рассветом и забрать ее силой. А затем, если потребуется, он закует ее в цепи в доме Дариуса. Выбирать не приходилось, или он сделает это или она умрет.

— Почему, черт возьми, ты мне соврал! — кричала она. — Ты не знал моего отца.

— Знал.

— Лгун, — зашипела она. — Ты убийца и лгун.

— По крайней мере, в первом ты не ошиблась.

Ее глаза расширились, ужас отразился на ее лице. — Звездочки… у тебя в карманах. Ты убил Мэри. Ведь так?

Он нахмурился. — Я не убил ни одной женщины.

— Значит, я права насчет и второй части тоже.

Роф кинул взгляд на копа, который все еще находился вне игры, но уже приходил в себя.

«Черт возьми», подумал он. Что, если у Бет нет времени «до рассвета»? Что, если она исчезнет, и он не сможет ее найти.

Он понизил голос.

— В последнее время ты чувствуешь постоянный голод, не так ли?

Она отпрянула.

— Что?

— Все время голодна, но веса не набираешь. И устаешь, так сильно устаешь. В глазах чувствуешь жжение, особенно днем, так ведь? — он наклонился вперед. — Ты смотришь на сырое мясо и думаешь, каково это — ощутить его на вкус. Твои зубы, передние верхние, стали очень чувствительными. Твои суставы болят, а кожа кажется стянутой, и стягивает тебя все сильнее.

Она моргнула, застыв с открытым ртом.

Позади нее коп, пошатываясь, попытался подняться на ноги, но, покачнувшись, опять упал на землю. Роф заговорил быстрее.

— Ты чувствуешь, что тебе здесь не место, разве не так? Словно все остальные двигаются с другой, более медленной скоростью. Ты считаешь себя ненормальной, отдаленной, не такой как все. Беспокойной. Ты ощущаешь, что что-то приближается, что-то значительное, но ты не знаешь, что это или как это остановить. Ты лежишь, не смыкая глаз, и боишься своих снов, чувствуешь себя потерянной в привычной обстановке, — он сделал паузу. — Ты практически, а быть может, и совсем не чувствуешь влечения, но мужчины считают тебя очень сексуальной. Оргазмы, которые ты испытала со мной прошлой ночью, были первыми в твоей жизни.

Это все, что он смог вспомнить о жизни в мире людей до своего Перехода.

Бет только и могла, что таращиться на него, ошеломленная его словами.

— Если ты хочешь узнать, что, черт возьми, с тобой происходит, тогда тебе нужно пойти со мной прямо сейчас. Скоро тебе станет плохо, Бет. И я единственный, кто сможет тебе помочь.

Она сделала шаг назад. Посмотрела вниз на копа, который, казалось, взвешивал все за и против своего положения.

Роф приподнял руки ладонями вверх.

— Я не причиню тебе вреда. Обещаю. Если бы я хотел убить тебя, я смог бы это сделать прошлой ночью десятью разными способами, как думаешь?

Она повернула голову в его сторону. Роф закрыл глаза, ощутив, как она погрузилась в воспоминания о том, что именно он делал с ней прошлой ночью. Запах ее желания наполнил его ноздри сладким ароматом, а затем резко пропал.

— Ты только что собирался убить Батча.

Вообще-то он не был так уж уверен в этом. Достойного противника трудно встретить в наше время.

— Но не убил.

— Но мог.

— А это действительно имеет значение? Он же все еще дышит.

— Только потому, что я вовремя появилась.

Роф зарычал, вытаскивая козырную карту из рукава.

— Я отведу тебя в дом твоего отца.

Она удивленно моргнула, а затем подозрительно прищурилась.

Она опять взглянула на копа. Он уже стоял на ногах. Одной рукой он держался за стену, а его голова была опущена, словно представляла непосильную ношу для шеи.

— Моего отца, говоришь? — недоверие сквозило в ее голосе. Но в нем также слышалось и любопытство. Он понял, что она заглотила наживку.

— У нас мало времени, Бет.

Наступила долгая пауза.

Коп поднял голову и посмотрел в переулок. Через минуту или две, парень попытается его снова арестовать. Роф чувствовал его решимость.

— Я ухожу прямо сейчас, — сказал Роф. — Пойдем со мной.

Бет сильнее сжала сумочку.

— Чтоб ты знал, я тебе не доверяю.

Он кивнул.

— С чего бы тебе доверять мне?

— И те оргазмы не были первыми.

— Тогда почему ты была так удивлена, испытав их? — сказал он мягко.

— Поспешим, — пробормотала она, отворачиваясь от офицера. — Мы можем поймать такси на Трейд-Стрит. То, на котором я сюда приехала, я отпустила.

Бет бежала по улице за Рофом, все сильнее осознавая, что поставила свою жизнь на кон. Во всей этой ситуации существовала огромная вероятность того, что ее просто провели как дитя. Ее обманул