– Мы?

– Если ты уйдешь из банка? Что будет делать вся семья? Покинем Нью-Йорк? Покинем этот дом?

Палмер закрыл глаза.

– Я пока не думал.

– Но это же совершенно ясно.

Ее резкий тон заставил его открыть глаза.

– Да?

– Но просто так сдаться…– Она сидела очень спокойно, разглядывая свои руки, в которых держала стакан из-под молока. Потом: – Вудс, если тебе не нравились твои карты, зачем ты вступил в игру?

– Не знал, что они крапленые. – Он глуповато ухмыльнулся.

– Может быть, это вообще были не те карты.

– Учитывая, что сдавал Джо Лумис… да.

– Кто-о?…

– Джет-Тех, – Палмер поморщился. – Семидесятилетний идейный вождь. – Он тихо засмеялся: – Главный шулер.

– А это…– Она замолчала.

– Что это?

– Ничего.

– Черт возьми, Эдис. Ты все время начинаешь вопросы и не заканчиваешь их.

– Мне интересно. Возможно ли, не слишком ли поздно… просто, – она сделала руками какой-то вращательный жест, – просто начать новую игру. Со своими картами?

– Как?

– Ну я не знаю…

– Ты переборщила с этой метафорой, – сказал Палмер. – Это ведь все-таки не карточная игра. Правда?

– Но она на нее похожа. И когда твой противник подтасовывает карты, ты требуешь новой игры с новой колодой.

– Но я не могу ни от кого ничего требовать в моем положении. – Он почувствовал в себе искры раздражения. Оно казалось направленным на жену, но совершенно очевидно, это было раздражение на самого себя, на свою беспомощность. Странно, но эта злость согрела его. Огромная, давящая, какая-то мертвая апатия неожиданно прошла. Он почувствовал почти невесомость.

– Ты что? Тебе нехорошо? – спросила она.

– Просто… я неожиданно почувствовал невесомость…– Он смущенно рассмеялся и в это же мгновение вспомнил Гейнца Гаусса. – Послушай, – начал он.

– Да?

– Дело в том…– Он снова замолчал.

– В чем?

– Это напомнило мне о моем антигравитационном друге.

– Вудс, о чем, черт побери, ты говоришь?

– О Гауссе, который открыл новейший закон.

Эдис поднялась и поставила стакан из-под молока на сушилку над раковиной.

– Уже страшно поздно, дорогой. Думаю, нам лучше отправиться спать.

Палмер щелкнул пальцами.

– Нет еще.

Повернувшись, она посмотрела на него:

– Что с тобой случилось?

– Черт возьми вот это здорово.

– Вудс!

– Да-да. Я объясню. Всего два хода. – С неожиданным приливом энергии он вскочил и зашагал в одних носках по кухне. – Первый не слишком сложный. Второй – похитрее.

Он рванул галстук-бабочку и отстегнул верхнюю запонку.

– Боже милостивый! – Он опять засмеялся. – Это, может быть, даже сработает.

– Вудс, уже глубокая ночь.

Он посмотрел на часы:

– До утра ни черта не удастся сделать.