Следующим утром у нашего дома опять появилась машина Осборна, как будто ничего не случилось. Потом Герберт открыл мне дверь и проводил к лифту. Все как обычно. Когда я стал перебирать фотографии, то немного отвлекся и успокоился, пока мне не попалась та, на которой были мы с Майей.
– Ну, как тебе?
Я повернулся в сторону двери и увидел там стоящего в проеме Осборна. Он прикрепил рога, копыта и фальшивую бороду.
– Рога вам очень идут. А вот копыта выглядят несколько претенциозно.
– Претенциозный сатир. Господи! Это облачение стоило мне тысячу баксов!
– Мистер Осборн, я не хочу, чтобы мы устраивали вечеринку. – Мама объявила мне сегодня за завтраком, что мне нельзя будет выходить из дома все лето. За исключением дня рождения и работы у Осборна.
– А твоя мать хочет. – Они, судя по всему, уже обсуждали это.
– А я нет.
– Финн, мне ли не знать, как это бывает. Все забудется куда быстрее, если мы просто сделаем вид, что ничего не случилось, и устроим вечеринку.
– А мама говорила, что вы будете на меня злиться. Это его удивило.
– Я сукин сын, а не лицемер. – Вдруг мне показалось, что все мои переживания только забавляют его. – Такое бывает. По крайней мере, со мной это бывало. И не раз.
Старый сатир снял рога и закурил сигару.
– Уж поверь мне. Через двадцать лет вы оба будете думать, что это было забавно. Впрочем, Майя, возможно, будет только притворяться, что так думает.
Я замотал головой. Осборн зажигал спичку за спичкой, чтобы закурить сигару.
– После пары неудачных браков за спиной вы будете до усрачки смеяться над тем, что произошло сейчас, когда столкнетесь нос к носу лет через двадцать. – Безнадежно влюбленный отрок шестнадцати лет предпочел бы услышать что-то другое. – Вы будете смеяться, флиртовать, а потом, если повезет, напьетесь и будете весело хихикать. Потом обнаружите, что лежите вдвоем в постели, и все это будет так странно и вместе с тем так знакомо… Вы будете радоваться тому, что потеряли что-то, чего у вас никогда не было, и будете притворяться, что вновь обрели это.
– Вы ошибаетесь.
Осборн наконец-то понял, что разговаривает сам с собой.
– Если бы ты, Финн, не разочаровал ее, она сама бы проделала это с тобой.
– Майя не такая, как вы или я.
– Да, она женщина, если ты это имеешь в виду. – Осборн смотрел на снимок, на котором его мать изображала статую Свободы.
– Она не боится доверять людям. – Вдруг мне захотелось уйти.
– Тогда ты оказал ей большую услугу.
– Да пошли вы со своей вечеринкой!…
Я с шумом захлопнул за собой дверь, но все-таки услышал, как он кричит мне вслед:
– Ты будешь очень страдать, мой мальчик, но мне нравится твоя манера выражаться.
Мне хотелось домой. Я не имею в виду желтый деревянный домик, в котором жили сейчас мы с мамой. И не чердак на Грейт-Джонс-стрит. За завтраком мама, после того как объявила о моем домашнем аресте, сказала, что сдала нашу квартирку за двойную цену какому-то человеку из Охотничьего клуба, чья дочь хотела учиться в Нью-Йорке на художника. Мама превратилась в человека того типа, который мы с ней всегда ненавидели. Она стала похожей на какого-то чиновника.
Когда я шел по грязной дороге, то, оглянувшись, заметил, что за мной едет одна из машин Осборна. Он, наверное, послал за мной вдогонку водителя. Тот дважды просигналил, чтобы я остановился, но я в ответ только махнул рукой, даже не остановившись. Когда он опять загудел, я заорал: «Оставьте меня в покое, мать вашу!» Машина обогнала меня и остановилась. В ней сидел и Брюс, и мистер Шиллер. Брат Майи стал вылезать из машины. У меня не было ни малейшего желания говорить с ним. «Оставьте меня в покое!»
Я выбежал на поле, понятия не имея, что делать дальше. Мне просто хотелось, чтобы меня никто не трогал. Брюс закричал, чтобы я остановился, а потом побежал за мной, но я не заметил этого, пока он не дотронулся до моей спины. Это было ужасное ощущение: ведь он толкнул меня сзади, и это было на том же самом поле, где меня так же толкнули, а потом, когда я упал на землю, изнасиловали. Это было настолько отвратительное воспоминание, что я завизжал, стал извиваться, лягать и толкать его:
– А ну-ка слезь с меня, черт бы тебя побрал!
– Не волнуйся так, Финн. – Он помог мне медленно встать на ноги. Как только я поднялся с земли, то в бешенстве занес руку, чтобы ударить его, но Брюс поймал меня за запястье. Просто удивительно, каким он был сильным. – Я же твой друг. Доктор Шиллер тоже стал вылезать из машины. Брюс закричал ему, что у нас все в порядке. Потом он, улыбаясь, взглянул на меня.
– Финн, я отпускаю твою руку. – Я извивался, стараясь вырваться из его тисков. – Если тебе хочется кого-то ударить, ударь меня. Но только один раз. – Я почувствовал, что веду себя глупо. И, как обычно, Брюс очень мягко дал мне это понять. Он зажмурил один глаз, словно в ожидании удара, который, как ему было прекрасно известно, не последует. В ту минуту мне казалось, что он единственный друг, который у меня остался.
– Брюс… То, что было у нас с Джилли, – это не совсем то, что ты думаешь.
– Не мне тебя судить.
– Я не хотел обидеть Майю, просто…
– Тебе следует сказать это ей, а не мне.
– Слишком поздно.
– Я знаю свою сестру. Если бы она видела, в каком ты сейчас состоянии, она дала бы тебе второй шанс.
– Но она не станет говорить со мной, она даже трубку не берет. Твоя мать сказала, чтобы я не смел звонить вам домой. – У меня не было выхода, и это доводило меня до отчаяния.
– Просто приходи к нам.
– Я не могу.
– Она целыми днями сидит в своей комнате и плачет.
Это меня обнадежило. И все-таки мне плохо верилось в то, что это разумная затея.
– Приходи сегодня вечером. Мы с мамой поедем в больницу, чтобы навестить папу. Потом будем ужинать в городе. Слуги уходят в девять вечера. Нас не будет в доме до полуночи. Я оставлю входную дверь открытой, и ты сможешь зайти в дом и поговорить с Майей.
– А что, если она скажет, что ненавидит меня?
Брюс на минуту задумался.
– Такое может случиться, конечно. Если она так скажет, тебе останется только повернуться и пойти домой. Во всяком случае, ты будешь знать, что сделал все, что мог.
– Даже не представляю…
Брюс понял, что я подумал о том, что случилось со мной, когда я в прошлый раз пытался незаметно проникнуть в их дом.
– Если ты боишься ходить один ночью, я могу заехать за тобой.
– Не нужно этого делать. – Мне не хотелось, чтобы Брюс понял, что я готов расплакаться от благодарности.
– Возьми с собой пистолет, который я тебе дал. На всякий случай.
Я, конечно, не собирался говорить ему, что спрятал его в дупло.
– А где находится спальня Майи, скажи, пожалуйста?
26
Вечером мама выказала мне свое отношение по полной программе. На ужин мне достались только холодные макароны в банке и консервный нож, который лежал у плиты. Мама же весело подпевала Барбре Стрейзанд, наслаждаясь ее замшелым альбомом «Забавная девчонка». Она не обращала На меня никакого внимания: сидела за столом в комнате, склонившись над столом, покрытым желтой скатертью. Перед ней лежал калькулятор, толстенный том под названием «Пособие для начинающих игроков на
