она не пойдет.

Меня это больше развлекало, чем беспокоило, и я, конечно, не ожидала ничего такого, чего можно было опасаться.

— И где же находится это место, ты полагаешь? — спросила я. Джереми протянул руку и что-то положил мне на ладонь. Я ощутила холодное прикосновение металла и поняла, что он намеревался сделать. Первым моим желанием было отвергнуть идею спрятать наши подарки в комнате его отца. Но все же имелся и довод, чтобы не отказываться от этого немедленно.

Если бы я могла действовать, как мне хотелось, то я давно бы уже открыла комнату, убрала оттуда все, обставила ее заново, придав ей такой вид, который бы не имел ничего общего с прошлым. Такая, как сейчас, запертая и таинственная, с запретом говорить и стремлением избежать даже упоминания о ней, она явно представляла собой нездоровую привлекательность для Джереми. Молчание и то, как другие отводили глаза при упоминании о комнате, только усиливали ужас, который еще не прошел и который так больно ранил Джереми. Даже если мальчик не посещал эту комнату один, а сейчас так и было, тайна запертой комнаты все же привлекала его внимание, а этого я и не хотела допустить. Я быстро приняла решение.

— Почему бы и нет? — сказала я. — Неси сюда твои сверточки и положи их вместе с моими. Когда никого рядом не будет, мы воспользуемся этим и спрячем их там, где Седина не будет их искать.

Джереми, казалось, был доволен, но не очень возбужден по этому поводу, и я поздравила себя с тем, что мое решение оказалось правильным. Время от времени в течение дня он притаскивал свои маленькие, но теперь уже многочисленные подарки ко мне в комнату, а Седина не знала, чем он занят. Мы подождали до вечера и, когда она уже была в постели, приступили к осуществлению своего плана. Признаюсь, что к этому времени я чувствовала себя немного неспокойно. Наша конспирация казалась уже не такой оправданной, как мне представлялось раньше.

Джереми не пошел спать в свое обычное время и проскользнул ко мне в комнату, готовясь отнести подарки вниз. Именно тогда я предложила изменить наши планы:

— Почему бы нам не оставить твои сверточки вместе с моими здесь, Джереми? Седина больше не заглянет сюда. А завтра уже Сочельник, и вечером мы сможем положить их под елку. Мальчик укоризненно покачал головой.

— Вы же обещали мне, мисс Меган. Селина точно будет завтра утром всюду совать свой нос.

Было очень соблазнительно выпытать у него, какая истинная причина скрывалась за этой настойчивостью, но я не смела. Если я сейчас не выполню условия нашего соглашения, он может исключить меня из сообщников и больше не будет доверять мне. Конечно, ничего особенного не произойдет, если я пойду с ним в комнату его отца. Мы спрячем там свои подарки и тут же выйдем обратно. План казался очень простым и неопасным, и я старалась отбросить свои предчувствия.

— Теперь пора, — настаивал Джереми. — Ну пойдемте же, мисс Меган. Мама и дядя Брэндан обедают, и все слуги внизу. У мисс Гарт болит голова, и она отправилась в постель. Селина спит.

Я освободила корзинку для шитья и позволила Джереми положить в нее свои подарки. Затем, держа в руках несколько своих свертков покрупнее, я стала спускаться вниз, а Джереми шел рядом. Мы двигались очень тихо, иногда переглядываясь, как настоящие заговорщики. Мы не смогли захватить с собой сразу все подарки, и Джереми, казалось, был этому рад.

— Нас не должны поймать, — шептал он мне и преувеличенно осторожно оглядывался и смотрел за перила лестницы.

В одном смысле его поведение успокаивало меня. За всю жизнь у него было так мало мгновений нормального детского волнения, тогда как большинство детей играют до бесконечности, не задумываясь. Сегодня, как я начала понимать, мы не только прятали подарки от маленькой любопытной девочки. Мы играли в пиратов и бандитов. Мы были будто разбойники или грабители на дороге. Мы спрячем свои награбленные сокровища от зубов закона, но если только нас поймают в наших отчаянных делах, то, наверное, повесят на рее или на ближайшем дереве.

Ужас того, что когда-то произошло в комнате Дуайта, не имел ничего общего с нашей сегодняшней проделкой, и я не очень боялась за Джереми. Не так, как раньше.

Когда мы добрались до комнаты, он открыл дверь своим ключом и торопливо подтолкнул меня в комнату. Неожиданно я оказалась там в полной темноте, с руками, занятыми свертками. Содержимое корзинки Джереми высыпал на ковер у моих ног. И прежде чем я смогла произнести хотя бы слово протеста, он захлопнул за собой дверь и, оставив меня в мрачной темноте этой холодной и таинственной комнаты, убежал наверх, чтобы забрать оставшиеся свертки с подарками.

Мои глаза ничего не видели в темноте, и я споткнулась об один из свертков Джереми, пытаясь ощупью отыскать путь к бюро, на котором, как я знала, стояла свеча.

Неуверенно двигаясь вперед с протянутыми руками, я вдруг засомневалась в правильности выбранного направления. Куда я шла? Куда я повернула, войдя в комнату? Всегда становится как-то не по себе в кромешной тьме, когда вдруг сознаешь, что окружающие предметы непонятно как сдвинулись и стоят не на своих местах.

Я пробиралась ощупью, мое дыхание участилось, и вдруг мое обоняние уловило нечто необычное в застоявшемся воздухе холодной комнаты. Это заставило меня насторожиться. Я затаила дыхание, не решаясь пошевелиться и в то же время погружаясь в аромат фиалок. Обострившееся чутье подсказало мне, что я в комнате не одна. И на самом деле, теперь, когда я прислушивалась с величайшим вниманием, я ощущала другое существо, которое дышало так же тихо, легко и учащенно, как я. Но это другое существо имело то преимущество, что попало в эту комнату еще до меня, и глаза его уже приспособились ко мраку.

Какое-то шестое чувство предупредило меня о необходимости молчать, ничего не спрашивать и не оставаться ни секунды в этой комнате наедине с женщиной, чье малейшее движение распространяло запах фиалок в воздухе. Но где же находилась дверь в этой темной, как преисподняя, комнате? И где же Джереми? Я буду в безопасности в то мгновение, когда он откроет дверь. Тогда можно будет увидеть того, кто прячется в этой комнате. Но он все не возвращался, и я услышала слабое шуршание шелка от движения женщины где-то совсем рядом со мной. Возможно, она решила преградить мне путь к двери?

Я пыталась уговорить себя, что глупо так паниковать. В доме были другие люди, и мне стоило только закричать, чтобы они прибежали. Но ощущение присутствия кого-то, таившего злой умысел против меня, было так остро, что я не могла ни говорить, ни двигаться.

Она подошла так близко ко мне, что я инстинктивно подняла руку для защиты, и мои пальцы задели ее платье. И вдруг она зашептала мне в ухо:

— Не шевелитесь!

Это предупреждение было произнесено таким хриплым голосом, что я не смогла определить, кто это был. Пальцы, холодные, мертвенные, дотронулись до моего лица и спустились на шею. В порыве отчаяния я подняла руки, отбросила эти пальцы и вывернулась из их цепкой хватки. Она отпрянула от меня на мгновение, возможно, испуганная моим неожиданным движением, и ткань ее одежды выскользнула из моих рук. Ужасный шепот раздался снова, теперь у меня за спиной:

— Если уйдете, то будете в безопасности. Если останетесь в этом доме, то поплатитесь за это.

Мои глаза уже стали привыкать к темноте, и я смогла различить узкую полоску слабого света под дверью. Наконец-то я знала направление. Отбросив ногой сверточки, высыпанные Джереми на ковер, я бросилась к двери, распахнула ее и с силой захлопнула за собой, так что это, должно быть, разнеслось по всему дому.

В этот момент Джереми поднимался по ступенькам с нижнего этажа навстречу мне. Я повернула ключ в замке с торжествующим видом, чувствуя, что поймала в комнате что-то злое — кого-то, кто должен обнаружить себя, если вздумает убежать оттуда.

Я подбежала к Джереми и повернула его назад.

— Не сейчас! — с настойчивостью прошептала я ему. — Сейчас же пойдем наверх!

По моему виду он понял, что возражать не следует, и подчинился мне без слов. Мы не произнесли ни слова, пока не вошли ко мне в комнату. Затем он повернулся ко мне с тревогой на лице:

— В чем дело, мисс Меган? Вы побелели, и вас трясет. Что случилось?

— Джереми, почему ты задержался? — с трудом переводя дыхание, спросила я. — Почему ты закрыл меня там и убежал?