Кальдерон будет счастлив: дело почти в шляпе.

— Продолжайте работать с Гретой…

— С превеликим удовольствием.

— Составьте список всех художников, занимающихся кинотворчеством и указавших свой адрес в Севилье или в Мадриде.

— В Мадриде?

— Он прислал нам посылку из Мадрида. Возможно, у него есть там жилье.

— Какая возрастная группа нас интересует?

— Смотрите до сорока пяти, для верности… дряхлые не годятся, — объяснил Фалькон. — Вы случайно не знаете кого-нибудь в полиции нравов, кто мог бы просмотреть тот материал из компьютера Сальгадо и высказать свое мнение относительно его источника?

Рамирес кивнул: мол, ради него-то каждый в лепешку расшибется. Они еще раз повторили то, что им было известно о Серхио. Уже в дверях Фалькон обернулся.

— Если в окончательном списке Грета найдет кого-то, кто получил образование во Франции или провел какое-то время во Франции или Северной Африке, возьмите его на заметку.

Фалькон перешагнул через ленту полицейского ограждения у дома Сальгадо и вошел внутрь. Без следственной суетни дом казался пустым и безжизненным. В нем даже не ощущалась печаль. Только безликость человека с заимствованными вкусами. В нижнем этаже стены были свежевыкрашены. Никаких старинных безделушек, никаких фотографий, никакого беспорядка. Никаких выбивающихся из ряда предметов мебели. В гостиной висела только одна картина — блеклая акриловая абстракция. В кабинете, на средней полке книжного стеллажа, красовалась единственная фотография — Франсиско Фалькон и Рамон Сальгадо стоят обнявшись и улыбаются.

Фалькон поднялся по лестнице в комнату с балконом, через который Серхио, по-видимому, проник в дом. Фелипе и Хорхе оставили тут все как было. Даже ключ от двери валялся на полу на прежнем месте. Фалькон взглянул на него и, позвонив Фелипе на мобильник, спросил, куда они девали ключ.

— Вставили обратно в дверной замок, чтоб случайно не зацепить его ногой и куда-нибудь не зафигачить, — ответил Фелипе.

— В таком случае… Серхио возвращался, — сказал Фалькон.

— Где был ключ?

— На полу у двери, где мы вначале его и нашли, — объяснил Фалькон. — Зачем убийце возвращаться на место преступления, а, Фелипе?

— За какой-нибудь забытой вещью? — предположил Фелипе.

— Значит, он что-то потерял, — произнес Фалькон, и тут высокая пальма в соседнем саду закачалась на ветру и зашелестела листьями. Волосы на затылке у Фалькона встали дыбом. Он напряженно прислушался. А вдруг убийца еще здесь? Ну, не средь белого же дня! Фалькон тщательно обыскал дом. Ни души. Он вернулся в ту комнату, где было обнаружено тело Сальгадо. Остановившись перед письменным столом, он проиграл сцену в воображении.

Сальгадо очнулся, когда Серхио снова запихивал ему в рот носки, и укусил его. Тогда Серхио трижды вмазал ему по лицу. Затем отскочил, держась за укушенный палец. Куда он мог пойти? Ближайшее место — кухня. Серхио подбежал к раковине, сорвал латексную перчатку и промыл рану. Вероятно, он психанул, кровь не унималась, а пластыря под рукой не было.

Ага, рулон кухонных бумажных полотенец. Он наверняка оторвал от него кусок, замотал палец и направился в ванную. Теперь убийца нервничал, уже не был так уверен в себе. И конечно же, злился. Единственное, чего ему хотелось, — скорее доделать дело и смыться. Поэтому он пошел обратно к Сальгадо, наладил эту ужасную штуковину, позвонил и наблюдал, как тот умирает. Затем быстро ретировался.

Зачем он сегодня звонил? Был чем-то встревожен? Почему оборвал разговор, когда я спросил про большой палец? Мой вопрос его успокоил? Должно быть, да. Ну точно! У него поранен не большой палец, и он понял, что я не знаю, какой именно.

Эта мысль дала толчок бобинам памяти, которые начали разматываться, выдавая свои секреты. Его мать входит в ванную комнату, чтобы искупать его, намыливает ему спину. Она уже одета и причесана для выхода в гости. Она снимает кольца и кладет их в морскую ракушку на бортике ванны.

Фалькон бросился к кухонной раковине. Он сообразил, почему Сальгадо три раза схлопотал кулаком по лицу. Старик захватил зубами кольцо. Он, должно быть, почти стащил его с пальца Серхио, и, когда тот снимал разорванную перчатку, оно упало в раковину. Или не упало? Раковина была из нержавеющей стали. Звук удара кольца о металл привлек бы его внимание… но если оно угодило в сливное отверстие… Фалькон сунул палец в дырку. Она была окантована резиной. Потому и не звякнуло. Наверно, кольцо провалилось прямо в измельчитель. Фалькон достал карманный фонарик и посветил в отверстие, но ничего там не углядел. Он снова позвонил Фелипе и выяснил, что раковина осматривалась только снаружи.

В чулане под лестницей нашелся ящик с инструментами, которыми явно не пользовались. За сорок минут Фалькону удалось отсоединить измельчитель и снять его целиком. Он повез устройство в полицейское управление. Фелипе и Хорхе были еще на работе. Они вскрыли корпус измельчителя и извлекли дробильный круг с молоточками, которые, по-видимому, заклинило. Потом вытряхнули остатки овощной массы на стеклянную пластину, Хорхе развез ее по стеклу, и их взглядам предстало искореженное серебряное кольцо.

— Должно быть, он попытался выудить его, — предположил Фелипе. — Не удалось. Тогда он решил его смять, и оно застряло в дробильной камере. Когда выяснилось, что ему придется разбирать эту штуковину, он оставил кольцо там.

— Можно его выправить, чтобы посмотреть, как оно выглядит? — спросил Фалькон.

Фелипе взялся за работу и почти тут же попросил Хорхе снова порыться в содержимом измельчителя. Он обнаружил лапки оправы, а это означало, что где-то должен быть и выпавший камень.

— Странная вещь, — заговорил Фелипе, — но я уверен, что изначально это было маленькое женское кольцо. Взгляните…

Он поместил кольцо под микроскоп и, когда Фалькон заглянул в окуляр, указал на ободок.

— Для наращивания было использовано серебро другого качества, — объяснил Фелипе. — Смотрите, вот здесь обод разрезан и вплавлен новый металл. Отличная работа. Единственное отличие — в цвете серебра.

— А что вы можете сказать о серебре?

Фелипе покачал головой. Хорхе объявил, что нашел камень. Это был маленький сапфир. Они вдавили кольцо в пластилин и вложили камень в оправу.

— Конечно, это женское кольцо, тут и думать нечего, — заявил Фелипе.

— Зачем мужчине носить женское кольцо?

— Подарок любовницы? — предположил Фелипе.

— Если женщина подарит вам на память кольцо, вы что же, станете его носить? Подгоните к своему размеру и будете носить? — спросил Фалькон.

— Ну, может, и нет. Захочется сохранить его в первозданном виде, — сказал Хорхе.

— Мне кажется, оно скорее всего принадлежало женщине, которая умерла, — заметил Фалькон. — Это фамильная ценность.

— Но вы так и не ответили на свой же вопрос, — напомнил Фелипе. — Зачем мужчине носить женское кольцо? В этом должен быть какой-то смысл.

— У Рамиреса женское кольцо, — встрепенулся Хорхе. — Вот и спросите у него.

— Откуда ты знаешь? — удивился Фелипе.

— Неужели вам никогда не было любопытно, почему он носит золотое кольцо с тремя бриллиантиками? Это Рамирес-то! Так вот, я спросил его как-то ночью в баре, — объяснил Хорхе. — Это бабушкино наследство. У него нет ни одной сестры. Он его увеличил. Они с бабушкой души друг в друге не чаяли.

— И что это говорит нам о Серхио?

— Что у него нет ни одной сестры, — выпалил Хорхе, и эксперты загоготали.

— Имеется кто-нибудь, кто может просветить нас насчет серебра? — спросил Фалькон.

— Прежде мы обращались к одному старику-ювелиру в городе. Сейчас он на пенсии, но по-прежнему