Но кое-что неясно для меня; Лишь ты сомненья в силах разрешить. Когда гляжу я на прекрасный храм Вселенной, созерцаю небосвод И Землю, их размер соотношу, Мне точкой представляется Земля, Песчинкой, атомом, в сравненье с твердью, С исчисленными звездами; они, Сдается, пробегают по кругам Безмерные пространства (я сужу Об этом, исходя из быстроты Вращенья ежесуточного звезд И дальности от нас) лишь для того, Чтоб днем и ночью слать на Землю свет И темную пылинку озарять, А в остальном рои небесных тел Огромных — бесполезны. Я дивлюсь: Как мудро-бережливая могла Природа беспричинно допустить Такую расточительность, создав Столь много благороднейших светил, Преследуя единственную цель, И по орбитам разным предписать Им вечное движенье, день за днем Возобновляемое, а Земля Недвижная, которая легко Вращалась бы по круговой стезе, Гораздо меньшей, вправе без труда Теплом и светом пользоваться, данью, Летящей к ней из глубины пространств Безмерных, с несказанной быстротой, Не выразимой никаким числом!» Так молвил Пращур наш; его черты Раздумчивость являли о вещах Высоких, странных. Ева, в стороне От них сидевшая, приметив это, Величественно-скромно поднялась И отошла с изяществом таким, Что каждый бы невольно пожелал Ее присутствия. Она к цветам, К деревьям плодоносным отошла, Дабы взглянуть, как завязи плодов И почки развиваются; росли Они живее под ее рукой И распускались ярче и пышней, Когда Праматерь приближалась к ним. Нет, Ева удалилась не затем, Что скучен ей, иль вовсе чужд предмет Беседы, или слишком затруднен Для разуменья женского. О нет! Блаженство это Ева берегла До времени, когда наедине Ей обо всем поведает супруг. Архангелу она предпочитала Рассказчиком — Адама, чтоб ему Подробные вопросы задавать, Предчувствуя, что разговор не раз Он отступленьем ласковым прервет И в нежностях супружеских решит Сомненья важные; его уста Отнюдь не красноречием одним Пленяли Еву. Где найдешь теперь Чету подобную, такой союз Взаимоуваженья и любви! Богоподобная, она в саду Ступала; как царицу, провожал Ее повсюду праздничный кортеж Прелестных граций, мечущих окрест Желанья стрелы, в каждом пробудив Потребность видеть Еву непрестанно. Адамовым сомненьям Рафаил По-дружески терпимо отвечал: «— Твою пытливость я не осужу. Как письмена Господни — пред тобой Открыто небо, чтобы ты читал, Дивясь деяньям Божьим; времена Учился годовые различать, Часы и годы, месяцы и дни. Для этого познанья все равно: Земля вращается иль небосвод, — Счисленья были бы твои верны. Великий Зодчий остальное скрыл От Ангелов и от людей навек И не поверил тайны никому, Да не допытываются о ней Создания, которым подобает Лишь восхищаться детищем Творца. Все мирозданье предоставил Он Любителям догадок, может быть, Над ними посмеяться возжелав, Над жалким суемудрием мужей Ученых, над бесплодною тщетой Их мнений будущих, когда они Исчислят звезды, создавать начнут Модели умозрительных небес
