Оружье лживых женщин, что сперваНас предают и клятвы преступают,А после с покаянным видом молятПростить их и с притворными слезамиБлаженство нам сулят лишь для того,Чтоб вызнать, где предел долготерпеньюМужчины и каким путем игратьНа слабостях его иль силе можно.Затем, но осторожней и ловчей,Они вновь начинают строить козни,Дурача самых мудрых между нами,Кому не позволяет добротаОтветить на раскаянье отказом.Вот так и чахнем мы до смерти в кольцахЗмеи, что на своей груди пригрели,А то и сразу погибаем в них,Как я погиб — потомству в назиданье.
Далила
Нет, выслушай меня, Самсон. Не тщусьЯ грех свой извинить иль преуменьшить,Но если ты оценишь беспристрастноВсю совокупность обстоятельств дела —Не только против, но и за меня,Я полагаю, ты меня простишьИль хоть поменьше будешь ненавидеть.Во-первых, за свершенный мной проступокВ ответе любопытство и болтливость,Две слабости, что вечно побуждаютНаш женский пол выведывать сперва,А после разглашать чужие тайны.И разве сам не проявил ты слабость,Настойчивости женской уступивИ мне назвав своей источник силы?Ты сам пример мне подал. ВиноватаЯ в том, что тайну выдала врагам;Ты — в том, что женщине ее доверил.Ты — первый враг себе, я — лишь вторая.Так пусть же слабость оправдает слабость,Затем что обе суть родные сестры,И чтоб тебя за слабость не корили,Не упрекай и ты меня за то,Что не сильней тебя я оказалась.А вдруг поступок мой был продиктованНе злобой, как ты мнишь, а лишь любовьюИ ревностью, которые и мне,Как прочим смертным, свойственны? Я знала,Сколь ты непостоянен, и хотела,Боясь быть брошенной, как та фимнафка,[782]Тебя любой ценою удержать,А для того в твою проникнуть тайнуИ ключ к неуязвимости твоейДержать в своих руках. Зачем, — ты спросишь, —Я предала тебя? Мне поклялисьТе, кто меня подбил, что жаждут толькоСхватить тебя и содержать в плену,Решила я, что, будучи свободен,Ты вновь уйдешь опасностей искать,И мне от страха за тебя слезамиКропить придется дома вдовье ложе,Тогда как здесь в плену ты у меня,А вовсе не у филистимлян будешьИ я, ни с кем тобою не делясь,Смогу твоей любовью наслаждаться,Как ни нелепы доводы такие,Всерьез их принимает суд любви,Которая из лучших побужденийНередко зло творит, но за негоВсегда прощенье получает. Стань жеКак все и милосердием смягчиСталь мышц и непоколебимость воли.Сильней других, но не гневливей будь.
Самсон
Так ловко ты, колдунья, умаляешьСвою вину, чтоб отягчить мою.Что вижу я? сюда приведенаТы злобой — не раскаяньем. Твердишь ты,Что подал я тебе пример. УпрекЖесток, но справедлив. Я первым предалСебя, и я готов тебя простить.Но если ты со мною так сурова,Так беспристрастно судишь мой проступок,Ты и свои мольбы должна признатьУловкою коварной. Нет, напрасноНа слабость не ссылайся: это слабостьК чеканным филистимским золотым.И разве оправданьем эта ссылкаНе служит святотатцам и убийцам?Порок всегда есть слабость. За нееНе жди от бога и людей прощенья,Любовью извинять себя не смей:Тебе знакома не она — лишь похоть.
