Для одоления вооружасьТерпением, и отдых заслужуТрудом прилежным, ежели покойВозможно обрести подобной жизнью».Они в виденьях Божьих поднялисьНа гору, высочайшую в Раю;С вершины этой открывался видЗемного полушария и взорДо самых дальних проникал границ.Ее не превышала вышиной,Обширней вида не могла открытьГора, куда Врагом второй АдамБыл по иной причине вознесен,В пустыне, для того, чтоб он узрелЗемные царства и всю славу их.[421]Оттуда Пращур взглядом охватилПростор, где возвышались городаВ древнейшие и новые, века,Столицы пресловутых государств,От Камбалу, где Хан Катайский правил,От Самарканда, где струится Оке,Где Тамерлана горделивый трон,И до Пекина — пышного дворцаКитайских Императоров;[422] потомСвободно взоры Праотец простерДо Агры и Лагора — городовВеликого Могола;[423] дальше, вниз,К златому Херсонесу;[424] и туда,Где в Экбатане[425] жил Персидский Царь,А позже в Исфагани[426] правил Шах;К Москве — державе Русского Царя,И к Византии, где воссел Султан,Рожденьем — турок;[427] зоркий взор АдамаВладенье Негуса[428] не пропустил,И отдаленный Эфиопский портЭркоко,[429] и приморье малых стран,Края Момбазы, Квилоа, МелиндыИ Софалы, — она и есть Офир,По мненью многих;[430] дальше увидалОн Конго, и южнейшую Анголу,И Нигер, и Атласский горный кряж,И царства Альманзора, Фец и Сус,Марокко, и Алжир, и Тремизен;[431]Затем Европу различил, где РимВ грядущем правил миром; может быть,Град Мехико роскошный он сумелДуховным созерцаньем разглядеть,Столицу Монтесумы[432] и стократПышнейший Куско,[433] в Перу, где престолАтабалипы,[434] и Гвиану, — крайЕще не разоренный; Эль-Дорадо[435]Прозвали Герионовы сыны[436]Его столицу. Но, стремясь явитьВажнейшие виденья, МихаилС Адамовых зениц убрал плеву,[437]Которую, прозрение суля,Навел коварный плод; очистил нервАдаму зрительный травой глазнойИ рутой, ибо многое узретьПридется Пращуру; три капли влилЖивой воды, — ее струю даритИсточник жизни. Сила этих средствС такою быстротой проникла внутрьВместилища мыслительного зренья,Что, приневоленный смежить глаза,Он рухнул и в оцепененье впал,Но кроткий Ангел за руку вознесАдама, ко вниманию призвав:«— Отверзи взор и прежде созерцайВлиянье первородного грехаНа некоторых из твоих сыновПредбудущих. К запретному плодуОни не прикасались и в союзСо Змием не вступали, не грешилиТвоим грехом, но смертный яд грехаИх заразил и много за собойУжасных злодеяний повлечет!»Адам открыл глаза — и вот пред нимБольшое поле: сторона однаВозделана, уставлена подрядСнопами новыми; на сторонеДругой — овечье пастбище, загон;Меж сторонами — жертвенник простой,Дерновый, возвышается как столпГраничный. Земледелец, весь в поту,Усталый, возлагает на алтарьСвой первый сбор, небрежно, впопыхах,Зеленые колосья, желтый сноп, —Что подвернулось под руку. ВоследПастух безгневный первенцев принесОтборных, в жертву, от своих отар,Посыпав ароматами, сложилИ тук и внутренности на дрова,
