заниматься онанизмом перед собственным отражением в зеркале, а проявит интерес ко мне.

Пока я предавалась этим мыслям, снова зазвонил сотовый. Кто же еще решил выразить мне сочувствие?

Леони.

— Привет. Сегодня я ходила за покупками и видела заголовки в журналах. Вам наверняка сейчас очень больно. Я хотела сказать, что не имею ничего против вашего плана. Попытайтесь. Вчера вечером я разговаривала со своим другом.

— Я очень рада. И как он отреагировал?

— Сначала я так мялась и дергалась, что он решил, будто я собираюсь его бросить. А потом обрадовался, узнав, что речь совсем о другом. Но мне пришлось его удерживать, он хотел найти Леандера и с ним разобраться. А ведь вообще-то он пацифист. В любом случае следующий раз мы пойдем в клинику вместе. А еще он передает привет вам и Катарине. Он очень вам благодарен за то, что вы меня заставили во всем ему признаться, и я полностью с ним согласна. Ни пуха ни пера, пусть все получится, как вы задумали. Держите меня в курсе, хорошо?

Я с удовольствием пообещала.

Постучалась Вера:

— Пия, мы собрались выпить в «Бартоке». Пойдешь с нами?

Почему бы и нет? Дома меня никто не ждет. Я, собственно, не слишком стремлюсь стать алкоголичкой, но и одиночество меня не прельщает. Я позвонила Лилли и пригласила присоединиться.

В «Бартоке» все обрадовались, увидев нас с Лилли.

Мы взяли по пиву, и Лилли принялась информировать меня о новостях на канале.

— Представляешь послезавтра Леандер и Витта будут гостями на «Допросе».

Макс вполуха прислушивался:

— Эй, дамы, давайте сменим тему! Я не могу больше слышать эти имена. Принесу еще выпить.

С удовольствием. Я смотрела, как он идет к бару. На полпути его остановила светловолосая красотка, которая принялась бурно здороваться. Они явно знакомы. Лилли толкнула меня в бок:

— Ты знаешь, кто это такая?

Я понятия не имела.

— Новая топ-модель. Ее зовут Каприче. И откуда только Макс ее знает?

Наверняка с фотосессии. Мне показалось, что он нервничает и пытается от нее отделаться. И тут до меня дошло. Это и есть его любовь, его несчастная любовь! Он знал, что она здесь, и не случайно предложил нам наведаться в «Барток».

Идти один он не хотел. Уж слишком она хороша. Интересно, ее ноги где-нибудь заканчиваются?

На прощание она поцеловала его в губы, и снова в животе у меня появилось странное ощущение. Вера сказала, что он целуется так же хорошо, как и выглядит, то есть невероятно хорошо. Я твердо решила больше ничего не пить и храбро перешла на «Биттер Лемон».

Около полуночи я собралась домой. Лилли и Макс тоже решили, что пора спать.

— Пия, ты не возьмешь меня с собой? — спросил Макс. — Мне бы хотелось оставить свою машину здесь.

Я выпил, а ждать такси придется целую вечность.

Что-то не очень он похож на пьяного. Когда мы добрались до его дома, он пригласил меня посидеть еще.

— У меня есть крем-брюле.

Я не стала отказываться. Честно говоря, люблю поесть ночью.

Макс пошел на кухню.

— Устраивайся поудобнее. Я быстренько поставлю крем в микроволновку.

Я легла на огромные подушки, раскиданные по гостиной, и включила телевизор.

Денек выдался напряженный. Как приятно вытянуть ноги. Макс вернулся с крем-брюле, имеющим нужную консистенцию.

Лег рядом со мной на пол, и мы начали болтать обо всем на свете.

В камине гудел огонь, Макс поставил пластинку «Motown». Мы посмотрели друг на друга, и на этот раз щекотка в животе была совершенно отчетливой.

— А с кем ты впервые поцеловалась?

Макс умеет задавать неожиданные вопросы.

— С одним англичанином во время школьного обмена. А что?

— Просто так. Англичане целуются так же плохо, как играют в футбол? — Он усмехнулся.

— Нет. С этим все в порядке. А ты с кем? В смысле первый раз целовался? Наверняка со своей сексапильной няней, которая таким образом испортила тебя навсегда. Я права?

Макс тихо засмеялся:

— Я даже не помню, как ее звали. По-моему, это было в Лиссабоне. Видимо, ничего особенного, иначе бы я не забыл. А с кем у тебя было в первый раз?

Щекотка усилилась.

— Тебя это совершенно не касается. Зачем тебе знать?

— Потому что я никак понять не могу, кто же несет ответственность за то, что ты регулярно выискиваешь себе каких-то отморозков. Чаще всего в таких вещах повинна первая любовь. Наткнувшись на мерзавца, девушки тратят годы, чтобы избавиться от комплексов. Это я знаю по опыту. Мне достаточно часто приходилось выступать в роли жилетки.

Могу себе представить во всех подробностях. Но если уж мы дошли до инквизиторских допросов, то я тоже в долгу не останусь.

— Я слышала, что у тебя безответная любовь. И как же ее зовут?

Он отмахнулся:

— Не хочу об этом говорить. Я уже показывал тебе мой любимый фильм? Вообще-то у меня их три. Первый — «Сыграй мне песню смерти», второй — «Магнолия», и третий — «Ледяная буря». Его ты наверняка еще не видела.

Таким образом он ушел от разговора.

— Нет, «Ледяную бурю» я не смотрела.

Он вставил кассету. Фильм был хороший, но я к сожалению, слишком устала, чтобы смотреть внимательно.

Тут вдруг Макс нежно потряс меня:

— Эй, Пия! Ты заснула. Просыпайся. Уже больше трех часов ночи.

Он встал передо мной на колени и убрал прядь мне со лба. Я мгновенно пришла в себя. Его дыхание обжигало лицо. Я смотрела, как он убирает еще одну прядь. И задышала быстрее.

— По-моему, мне пора домой, — прохрипела я. Ничего себе поворот!

— Не верю, прошептал он и начал меня целовать. Клянусь, у меня закружилась голова! Его поцелуи не отличались невинностью, они были страстными и требовательными.

Каким-то непостижимым образом мы очутились на кровати, и — самое невероятное — я забыла все правила первого свидания. Хотя, если быть точной, наше свидание первым не назовешь, мы знаем друг друга достаточно давно.

Во мне остались только ощущения, я съехала с катушек. Я предполагала, что у Макса приличный опыт, но на такой чувственный взрыв не рассчитывала. Я никак не могла им насытиться. Как будто вдруг вырвалась наружу вся застоявшаяся энергия.

Прижавшись к нему, я заснула уже на рассвете.