недостаточно, чтобы восполнить пробелы в знаниях (145).

Деятельность рабфаков существенно повлияла на состав студентов. Как с удовлетворением отмечали советского авторы, если до их

создания 'число рабочих и сельской молодежи составляло примерно треть учащихся, то с их организацией количество

производственной молодежи повысилось, так как для нее отводилось еще около 20% от общего плана приема на дневное обучение'.

(Так в Уральском политехническом институте в 1968 г. ее было принято 38,4%, а в 1972 г., когда подготовительные отделения уже

регулярно выполняли свои функции, - 53,3%; в Свердловской области в 1973/74 г. из 17,3% 'стажников' 10% поступили через

рабфаки, причем 21% в сельскохозяйственный и 17% в политехнический институты. (146)) К 1985 г. на подготовительные отделения

вечерней и заочной формы планировалось принимать 56,7 тыс. чел. против 2,6 в 1980 г. (147) До самого конца рабфаки представляли

основной канал 'орабочивания' высшей школы и наиболее серьезный инструмент политики властей в области социальной

мобильности. Даже в 1987 г. на подготовительные отделения приходилось 7,9% приема в вузы (51,8 тыс. чел.) (148).

Немаловажное значение для состава студентов имела и ориентация на высшее образование, поскольку весьма существенно, насколько

сами заинтересованные лица (представители образованного слоя) намерены были противостоять мерам властей по ограничению их

самовоспроизводства. Естественно, что выходцы из интеллигентской среды на всех этапах получения образование учились в среднем

с большим успехом и проявляли наибольшее желание продолжать образование. Не раз отмечалось, что ведущая роль в ориентации на

образование принадлежала матерям. Среди детей, хорошо подготовленных к школе, 47,4% имели матерей с высшим образованием,

32,9 со средним, и только 7,9 % с начальным и ниже. В интеллигентских семьях родители значительно чаще желали видеть своих

детей специалистами. По данным опроса 1964 г. желание видеть детей специалистами выразили 100% интеллигенции, 86,3% рабочих

и 55,6% колхозников (149), по данным других исследований - 75-80% (см. табл. 58 (150) и 61 (151)); хотя такое желание не обязательно

касалось конкретной специальности (152).

В 1964 г. дети рабочих составляли в 1-м классе 70%, в 8-м - 60, в 9-м - 55 и в 11-м - 44,2%. Причем из тех, кто дошел до 8 класса,

окончить школу намеревались 27,7%, пойти в техникум - 32,9, в ПТУ или на работу 36,8%. Среди детей интеллигенции -

соответственно 54,6 и 40,9%, и только один собирался в ПТУ (153). В конце 60-х годов хотели стать специалистами 71% детей

интеллигенции, 60% детей рабочих промышленности и строительства, 36% детей рабочих сферы обслуживания и практически никто

из колхозников (154). Реально в вуз поступали 60-75% детей специалистов и 25% детей рабочих (см. табл. 59) (155).

Ориентация на высшее образования существенно зависела от соотношения выпусков из средних школ и количества мест в вузах.

Начиная с 1965 г. темпы выпуска из школ превышали темпы приема в вузы, и шансы на получение высшего образования

уменьшались. Если в 1928 г. в вуз поступало 9 из 10 выпускников школы, то в 1940 - 5, в 1950 - 8, в 1960 - 2,5, а в 1972 - чуть менее 2

(156). В 1940 г. 303 тыс. выпуска из школ приходилось на 263 тыс. приема в вузы, в 1953 - 579 на 431, в 1955 - 1247 на 461 (157). В

целом в 1960-1976 гг. в вузы поступило 38% выпускников средней школы. В 1976 г. вузы могли принять не более 1/4 выпуска школ

или 1/3 дневных, техникумы - 1/5 выпуска школ. Поэтому в Сибири, например, уже в середине 60-х годов привлекательность многих

профессий, требующих высшего образования, понизилась (158). В 1983 г. из 4272, 3 тыс. закончивших полную среднюю школу в вуз в

том же году поступило 470,9 тыс. или 11% (всего принято 1075,7 тыс.). Вообще, если в 1960-х годах в вуз после 10 класса собирались

поступать 80-90% учащихся, то в 1973 - только 46%. В 1965 г. заявления в вузы подали 80% выпускников, в 1970 - 50, в 1975 - 40 и в

1980 - 34% (причем из непоступивших 80% не выдержало экзаменов и только 20 не прошло по конкурсу) (159). В Москве при этом на

вуз ориентировалось в 1980 г. 81,3% выпускников (причем около 60% из них - по желанию родителей), а идти на производство

пожелали только 4,1%. Поступило из желавших в вуз 60% (по стране - 14,6, по РСФСР - 18,9) (160). Из непоступивших 32,6%

поступило работать в НИИ, 15,2% - в вузы и техникумы, 29,9 - в другие учреждения. На производство пошло только 17,4% (161). В

целом соотношение между выпуском дневных школ и приемом в дневные вузы изменялось так:

1965 1966 1968 1970 1975 1980

2,4 6,1 4,1 3,9 4,6 4,2

Распределение выпускников школы выглядело следующим образом:

8 класс 10 класс

Год Работа ПТУ Техникум 9 класс Работа ПТУ Техникум Вуз

1965 42,5 12,3 5,2 40,0 16,2 - 42,4 41,4

1975 2,3 31,6 5,2 60,9 55,3 12,9 16,0 15,8

1980 0,5 33,1 6,2 60,2 41,2 26,9 15,6 16,3

Социальный состав 1-х и 8-х классов к 1973 г. был почти одинаков: 58,2 и 59,1% детей рабочих, 15,8 и 15,8 - колхозников и 26 и 25,1

служащих (в 1975 г. в населении они составляли 60,9, 17,1 и 22% соответственно). Но в 10 классе детей рабочих было 49,5%,

колхозников 14,4 и служащих 36,1%. Ориентация на образование выходцев из семей разного типа по всем исследованиям сильно

различалась (см. табл. 60, 61, 62, 63, 64) (162), причем из тех, чьи отцы имели высшее образование, были ориентированы на вуз в 76,9%

случаев (163). Вообще ориентация на получение высшего образования среди детей интеллигенции обычно составляла не менее 3/4

(164). Кроме того, на вуз ориентировалась и часть выпускников техникумов. В Горьком, например, в 1969 г. таковых было около 45%,

причем около 1/4 их них собирались поступить сразу же после окончания техникума (наиболее ориентированы на вуз поступившие

после 8 класса). Однако доля выпускников техникумов среди принятых в вуз постепенно снижалась (165). Различий по

происхождению в данном случае почти не просматривается, но так как в самих техникумах преобладали