В МОРЕ
Через три дня после смерти любимой сестры бирмингемский магнат Эдвард Крокер объявлен пропавшим без вести, вероятно, вследствие несчастного случая во время прогулки под парусом. Инцидент произошел у северного берега Шотландии, где похоронена его сестра.
Весь Бирмингем замер в ожидании новостей. Когда они поступили по телетайпу, их немедленно опубликовали и передали по радио:
ЭДВАРД КРОКЕР ОФИЦИАЛЬНО
ПРИЗНАН ПОГИБШИМ
Неделю спустя больше тысячи человек пришли на похоронную службу по тому, кого не существовало. Эдвард Крокер, богатый и могущественный промышленник, тихо скончался в никому не известной деревушке в Северной Шотландии. Но перед смертью Эдвина озвучила последнюю просьбу: похоронить ее в «Гребешке». Летти пообещала. Однако в 1939–м в Европе разразилась война, и путешествие было сопряжено с большими трудностями, так что поездку домой пришлось отложить. И тело Эдвины временно похоронили на маленьком кладбище на краю деревушки, в безымянной могиле, до тех пор, пока не возобновятся рейсы на Америку.
Возвращение в «Гребешок»
Через семь долгих лет, когда война в Европе наконец завершилась, Летти начала строить планы, как переправить дорогую Эдвину домой, ибо дело это совсем не простое. Официальным путем нельзя вывезти тело из страны. У Эдвины Крокер нет свидетельства о рождении. И хотя оно есть у Эдварда Крокера, риск слишком велик: представитель закона на границе мог заметить подлог. Как объяснить, почему женское тело путешествует с мужским свидетельством? Но Летти была настроена решительно. Она доставит тело домой и при этом сохранит тайну Эдварда и Эдвины. Она поклялась Эдвине и сдержит слово.
С помощью брата тело было эксгумировано, переправлено к другу семьи – работнику похоронного бюро, и останки подготовлены к долгому переезду. Кости очищены, одеты в традиционный шотландский костюм цветов семьи Сперри и повешены на вешалку в один из двух походных чемоданов среди прочей одежды. Летти хотела плыть вместе с чемоданами, но брат ее, хотя и обязанный Летти за свое образование, побоялся ехать на одном корабле с чемоданами, мало ли, вдруг какие–то неприятности возникнут. И чемоданы, по его совету, были отправлены вперед.
А когда станет известно, что багаж на месте, он и Летти прибудут на следующем корабле и частным образом захоронят тело в «Гребешке».
Эдвард оставил «Гребешок» своему партнеру по бизнесу, Джорджу Далтону. Летти прекрасно знала миссис Далтон, милую женщину, обожавшую Эдварда, она была ему другом и исполняла роль «хозяйки дома» на вечеринках. Много часов провели они вместе, планируя праздники. Летти не сомневалась, что миссис Далтон можно доверить любое поручение Эдварда, и послала ей в «Гребешок» телеграмму.
Миссис Далтон,
Исполняя последнюю волю мистера Крокера, посылаю вам два чемодана с личными вещами. Дождитесь, пожалуйста, моего приезда. Буду благодарна, если по получении дадите знать, что их доставили в сохранности.
Летти Росс
Едва чемоданы прибыли, миссис Далтон немедленно велела отнести их на чердак и надежно запереть. Дети ее были страшно любопытны, и она не хотела, чтобы они рылись в вещах Эдварда.
Дорогая мисс Росс,
Чемоданы доставлены в полной сохранности. Будут на чердаке дожидаться вашего приезда и дальнейших инструкций.
Миссис Джордж Далтон
План Летти был прост. По приезде в Бирмингем они с братом объяснят миссис Далтон, что Эдвард хотел некоторые личные вещи похоронить в «Гребешке». Она знала, что миссис Далтон отнесется с уважением к его последней воле. Они захоронят чемоданы в тенистом саду за домом, не открывая их, а затем она вернется в Шотландию и умрет счастливая, что работа всей жизни успешно завершена.
Получив извещение о доставке чемоданов, они тотчас купили билеты до Америки. Через неделю Летти, которой было уже под восемьдесят, готовилась к грядущему путешествию, и тут внезапно ее хватил удар. Так и не добравшись до Бирмингема, она умерла через пару лет, в 1949–м.
Вплоть до 6 ноября 2008 года, пока Бренда не взломала дверь, тело Эдвины–Эдварда так и провисело в шкафу на чердаке, запертое и всеми забытое.
Секреты красоты
После того как Мэгги поняла, что хочет жить, она начала пересматривать свою жизнь, пытаясь понять, почему в ней не было счастья. И в один прекрасный день осознала, что, хотя никогда намеренно никому не лгала, она жила во лжи много лет.
Бренда думает, что Мэгги такая вся из себя хорошая и добродетельная, но она заслуживает правды, даже если есть риск потерять ее дружбу.
Она набрала номер Бренды и пригласила ее пообедать в старое кафе «Айрондейл». Хотела, прежде чем признаваться, досыта накормить ее вкусной едой, чтобы она не хлопнулась в обморок, например. Бренда не подвела. Заказала куриную печень с макаронами и творожно–лимонный торт–мороженое. На обратном пути Мэгги набралась духу и начала:
– Бренда, думаю, ты кое–что должна обо мне знать… Я тебе этого никогда не рассказывала. Возможно, тебя это шокирует.
– Вряд ли, – хохотнула Бренда.
– Ну… как сказать.
– Ладно. Что ты мне хочешь рассказать? Что на самом деле ты «полуночный бандит», который грабит магазины «7–Одиннадцать»?[30]
– Ой, нет. Ничего похожего, но все равно гордиться нечем.
– Что же?
Мэгги набрала побольше воздуха.
– Ну, человек, с котором у меня был роман в Далласе… Я рассказывала тебе? Ричард?
– Да. И что с ним?
– Он был женат.
– И?
– И все. Он женатый был. У меня двенадцать лет подряд тянулся роман с женатым человеком.
– А–а.
– Я тебе раньше не рассказывала, потому что боялась разочаровать.
– Ясно.
Мэгги озабоченно посмотрела на Бренду:
– Ох, Бренда, прости. Ты, наверное, жутко шокирована?
– Ну да. Шокирована, но не разочарована.
– Серьезно? Не разочарована?
– Нет. Мы все совершаем ошибки. На то мы и люди, чтобы их совершать.
– Ты ведь не стала бы меня обманывать, чтобы утешить?
– Нет, конечно.
Бренда притихла, что было на нее не похоже, и Мэгги уже начала подумывать, не зря ли ей рассказала. Какой ужас. Наверное, она все погубила. Они ехали в полном молчании, и Мэгги с каждой минутой тревожилась все сильнее. Но Бренда вдруг заговорила:
– Мэгги, помнишь того профессора в колледже, о котором я тебе рассказывала, что у нас роман?
– Который тебе сердце разбил в выпускном классе?
– Да… Так вот, я тоже кое–чего недоговаривала. Даже Робби и Тонья не знают.
– Чего же?
